При помощи аналогии иногда приходят к величайшим открытиям. Но в каком случае можно довольствоваться доказательством по аналогии? Когда невозможно получить других. Доказательства этого рода часто обманчивы.
76. Зависть считает недостатки, а не достоинства и видит людей лишь с наименее благоприятной стороны.
Когда глупец занимает должность, с ним обращаются как с гением.
Добродетель – для счастья.
78. К истине движутся лишь когда безмолвствуют чувства.
82. Скупец живет бедным, чтобы умереть богатым.
84. Академики, или ученики Сократа, принадлежали к той секте, которая больше всего развивала ум и воспитывала способность суждения.
За неимением довода приводят цитату.
Страсти – это облака, затемняющие солнце Разума.
86. Малейшая неудача ранит честолюбца.
87. Сущность любви заключается в том, чтобы никогда не быть счастливым. Ревность, тревога, потеря имущества; много сказано о хорошей и плохой стороне этой страсти. Чтобы быть счастливым, нужно знать любовь не страстную, а сладострастную.
88. Упрямство отличается от стойкости. Упрямец упорно защищает ложь, а стойкий человек – истину.
Достойно осуждения не невежество, а дерзость.
«Дерзость – качество характера очень тесно связано с понятием наглости, бесстыдства, нескромности.
Дерзкое поведения — это наглое поведение. Дерзость-самая плохое качество человека
Синонимы дерзости — наглость, нахальство, хамство, негативная уверенность, смелость.
Дерзость человека легко заметить при общении. Когда собеседник показывает безразличие ко мнению других. Дерзость проявляется в словах, мелодиях, жестах, взглядах и т.д. Часто она проявляется у людей неполноценных (проблемы в личной жизни, работе).
Черта характера дерзость присутствует у молодёжи. Она проявляется в развязности человека, неприличных выражениях, ругательствах в адрес к собеседнику. Хамство — синоним дерзости, подразумевает манеры или язык недостаточно воспитанных и культурных людей.
Используется с целью оскорбить человека». Интернет
91. Умы. Те, кто хочет знать и слушать все различные мнения, гораздо более способны к познанию истины.
92. Сила духа увеличивается лишь путем отказа от вещей.
93. Метафизика, которая могла бы руководить мной в этой глубокой пропасти, где ощущения не могут вести меня, — это разум, это точное исследование развития вещей и наблюдения, сделанные душой над самой собой.
94. Государствам можно так же льстить, как и государям, и они никогда не смогут исправить свои плохие конституции, если не будет обеспечена свобода обсуждения их недостатков.
95. По мере того как ум создает ценности, он нуждается в новой духовной пище.
Люди недалекие называют людей большого ума безумными.
96. Когда ум рассматривает предмет лишь в общих чертах, то в них видно только смещение непостижимых затруднений и неясностей. Но это лишь порождаемые ленью призраки, населяющие этот мрак. Внесите туда лучи размышления, и все, что было неясным, станет ясным.
Нужно приучить свой ум иметь идеи относительно всех наук, хотя он старательно занимается, в частности, какой-то одной. Нужно, чтобы ум простирался во всех направлениях, ибо без этого смотрят лишь через очки своей науки и ум становится непригодным к другим вещам.
Очень часто порочные основания сходят за достоверные принципы. В них не смеют сомневаться, и чудовищные соединения и связи этих идей становятся с течением времени такими же естественными для ума, как свет солнца.
98. Поэзия рисует различные страсти, выражает различные признаки страстей.
99. Помимо ошибок, которые приходят к нам из-за невежества и пристрастия к сверхъестественному, каждая страсть является причиной заблуждения и способствует нашему несчастью, не считая несчастий, связанных с состоянием человека, таких, как болезни и т. д. Мы черпаем другие наши беды в плодовитом лоне заблуждения.
Заблуждение подобно мине, к которой поднесен фитиль. Люди не подозревают о его присутствии, пока оно не произведет свое действие.
Лень – источник заблуждения.
111. Глупец может уважать лишь человека несколько менее глупого, чем он. Он не увидит умного человека, это для него все равно, что масса, размер которой его глаз не может охватить.
Том 2.
15. Если ум обременён грузом ученого невежества, то он уже не воспаряет к истине.
Чтобы вбить в его голову некоторое количество истин, из нее приходится часто выбить такое же количество заблуждений. Но удаление их требует времени, и когда оно, наконец, осуществляется, то уже слишком поздно стать зрелым человеком.
19. Я продолжаю учиться, мое воспитание еще не закончено. Когда же оно закончится? Когда я не буду более способен к нему – после моей смерти. Вся моя жизнь есть, собственно говоря, лишь одно продолжительное воспитание.
36. Заря разума начинает заниматься. Люди знают уже, что одни и те же слова не для всех представляют одни и те же понятия. Чего вследствие этого требуют они в настоящее время от автора? Чтобы он связывал ясные идеи с употребляемыми им выражениями.
40. Заблуждение стремиться к темноте слов.
41. Учить только истине. Заблуждение всегда противоречит себе, истина – никогда.
43. Нет такого заблуждения, которое не было бы религией в каких-нибудь странах.
…все религии можно рассматривать как политические учреждения, …
47. Религия, проявляющая нетерпимость, религия, требующая огромных расходов для своего культа, есть, бесспорно, вредная религия. С течением времени ее нетерпимость должна повлечь за собой обезлюдение государства, а ее слишком дорогой культ – разорить его.
48. Народ, подчиняющийся ей, трудится только для содержания в роскоши и довольстве священнослужителей. И каждый из его граждан есть лишь крепостной духовенства.
49. Чтобы религия была хороша, она должна недорого стоить и отличаться терпимостью. Ее духовенство не должно иметь никакой власти над гражданами. Страх перед попами унижает ум и душу, доводит ум до отупения, душу до низости.
55. Наука о человеке – это наука мудрецов.
56. К чему сводится наука схоластов? К тому, чтобы злоупотреблять словами и делать значение их неопределенным.
57. …иезуиты, окруженные фанатиками и суеверными людьми, не осиливаются думать иначе, чем думают те, кому принадлежит старшинство в ордене.
58. В школе классы полны милых детей, но свет полон глупых людей.
При каком-нибудь дворе царствует ложь, низкопоклонство и легкомыслие; там не питают уважения ни к истине, ни к людям, ни к потомству.
60. Человек, не имеющий желаний и потребностей, лишен также понимания и разума. Ничто не побуждает его комбинировать и сравнивать свои идеи. Чем ближе человек к подобному состоянию апатии, тем он невежественнее.
61. Я это знал.
68. Неравенство умов есть результат известной причины, и эта причина – разница в воспитании.
75. Существуют такие дикари, которые не имеют ни идей о справедливости, ни даже слов для выражения этой идеи.
78. Глава 4 Как действует ум?
Все умственные операции сводятся к наблюдению сходств и различий, соответствий и несоответствий, которые различные предметы имеют между собою и по отношению к нам. Безошибочность ума зависит от большей или меньшей степени внимания, с какой производятся эти наблюдения.
Всякое суждение есть лишь рассказ о двух ощушениях, либо испытываемых в настоящий момент, либо сохранившихся в моей памяти.
Без памяти – нет суждения.
79. Что значит судить? Это значит говорить то, что я ощущаю. Выносить суждение – значит ощущать.
83. Всякое сравнение предметов между собою предполагает внимание; всякое внимание предполагает усилие, а всякое усилие – побуждение, заставляющее сделать его. Человек, лишенный желаний, – если бы такой человек мог существовать – не сравнивал бы предметов между собою и не высказывал бы никаких суждений.
96. Желая обмануть людей, преувеличивают силу чувства и дружбы, общительность рассматривают как любовь или как врожденное начало. Неужели можно искренне забыть, что существует только одно такое начало – физическая чувствительность.
104. Кто знает свой язык, уже обладает множеством идей. Что нужно для того, чтобы заслужить название умного человека? Сравнивать эти идеи между собою и прийти таким путем к какому-нибудь новому и интересному результату полезному или приятному для нас. Память, содержащая в себе все слова какого-нибудь языка и, следовательно, все идеи какого-нибудь народа, есть палитра с известным количеством красок.
105. Умственное превосходство, как замечает Гоббс, заключается главным образом в знании истинного значения слов и нет человека, который при размышлении над одними только словами своего родного языка не нашел бы больше вопросов, требующих обсуждения, чем их можно разрешить в течение долгой жизни.
118. Что такое ум сам по себе? Способность подмечать сходства и различия, соответствия или несоответствия, которые имеют между собою различные предметы. Ум есть результат сравнения между собою ощущений, а здравый ум заключается в правильности их сравнения.
120. Положим, что люди различного мнения по поводу одного и того же вопроса. Это различие есть всегда результат либо того, что они не понимают друг друга, либо того, что перед ними или в их памяти находятся не одни и те же предметы; либо, наконец, того, что относясь равнодушно к самому вопросу, они проявляют мало интереса при его исследовании и придают мало значения своему суждению.
В нравственности, политике и метафизике взгляды людей очень отличаются друг от друга, то это
потому, что в этой области они не всегда заинтересованы в том, чтобы видеть вещи такими, каковы они в действительности;
потому, что у них имеются часто лишь смутные и путанные представления о вопросах, которые они трактуют;
потому, что они чаще думают, следуя чужим взглядам, чем своим собственным;
наконец, потому, что они не связывают с одними и теми же словами одних и тех же идей.
123. Возьмем слово «хороший» в широком смысле и применим его к нравственности и к человеческим поступкам. Можно заметить, что в этом случае данное слово необходимо должно заключать в себе представление о какой-нибудь общей пользе, и для того, чтобы согласиться в этой области насчет того, что является хорошим, надо предварительно условиться насчет того, что полезно. Но большинство людей не знает даже того, что общая польза является мерилом доброты человеческих поступков.
125. Исключительно ревнивые к власти, иезуиты всегда добивались духовной слепоты народа. Действительно, допустим, что люди познакомятся с движущими их принципами; они узнают, что, руководятся всегда в своем поведении каким-нибудь низким или благородным интересом, они всегда подчиняются этому интересу; что своим гением и своей добродетелью они обязаны своим законам, а не религиозным догмам.
129. В каком же случае можно прибегать к темницам, пыткам и кострам? Когда проповедуют преступление, заблуждение и нелепости.
130. Существует только три абсолютно необходимые для управления государством корпорации. Первая из них – правящие должностные лица, которые обязаны защищать мою собственность от посягательств моего соседа. Вторая – армия, которая тоже обязана защищать мою собственность от нашествия неприятеля. Третья – корпорация граждан, назначенных для взимания налогов, которая должна доставлять средства для содержания первых двух корпораций.
135. Всякая религия, вменяющая в обязанность страдания и унижения, внушает гражданам лишь пассивное мужество; она расслабляет их дух, принижает его и приготовляет к рабству. (Макиавелли)
136. Слепые желают, чтобы ослепление было всеобщим. Мошенники желают, чтобы глупость получила распространение и число обманутых дураков увеличилось.
137. Какую похвалу можно воздать народу, столь добродетельному, что он разрешит своим писателям закрепить в словаре точное значение каждого слова и рассеет благодаря этому таинственный мрак, окутывающий еще до сих пор нравственность, политику, метафизику, теологию и т. д.! Авторы подобного словаря положат конец бесчисленным, нескончаемым спорам, которые вызывают злоупотребление словами.
137. Словарь этот, переведенный на все языки, был бы общим собранием почти всех идей человечества. Пусть только свяжут с каждым выражением точные идеи, и схоласт, который столько раз потрясал мир чарами слов, окажется бессильным чародеем.
138. Как счастливы были бы мы, говорит большинство людей, если бы наши желания выполнялись немедленно после возникновения их! О безумцы, неужели вы никогда не поймете, что часть вашего счастья заключается именно в желании.
Если бы каждое наше желание исполнялось, то душа томилась бы в бездействии и погибла бы от скуки. Человеку необходимы желания; для его счастья необходимо, чтобы за исполненным желанием всегда следовало новое и легко осуществимое желание. Немногие люди сознают в себе эту потребность, однако своим счастьем они обязаны смене своих желаний.
144. Во всех странах одинаковые соображения интереса и одинаково комбинируемые факты снабдили духовенство одинаковыми способами вводить народы в заблуждение, во всех странах попы использовали их.
145. Если бы жрецы считали грехами только поступки, действительно вредные для общества, то могущество их было бы невелико. Оно простиралось бы только на известное число мошенников и преступников. Но духовенство захотело иметь власть и над добродетельными людьми. Для этого нужно было придумать грехи, которые могли бы совершать добродетельные люди. Так, жрецы решили, что малейшие вольности между юношами и девушками, одно только желание удовольствия – уже грех.
146. Когда человек вынужден погасить в себе свет разума и не знает, что справедливо или несправедливо, он обращается к попу и полагается на его советы.
Естественный закон есть не что иное, как сам разум. А как можно верить своему разуму, если запретили себе пользоваться им?
Кто знаком с историей, может убедиться в том, что добродетель народов уменьшается соразмерно росту их суеверия. Как научить суеверного человека его обязанностям? Разве он может распознать во мраке заблуждения и невежества тропу справедливости? Страна, где образованные люди встречаются лишь среди духовного сословия, — это страна, где никогда не образуется ясной и истинной идеи о добродетели.
Попы заинтересованы не в том чтобы граждане поступали хорошо, но в том, чтобы они не мыслили вовсе. Нужно, говорят они, чтобы сын человеческий мало знал и много верил.
147. Во всех религиях первая задача, которую ставят себе священники, — это притупить любознательность человека и сделать не подлежащим критическому исследованию всякий догмат, нелепость которого не могла бы ускользнуть от его внимания.
148. Если попы становятся повсюду собирателями и распределителями милостыни, то это потому, что они присваивают себе часть этой милостыни, а распределение ее остатков поддерживает их влияние, подкупая бедняков.
149. …единственным преимуществом умного человека над другими является его привычка к вниманию, знание им лучших методов, необходимых для исследования вопроса, …
152. Большинство искусств в том состоянии совершенства, до которого они доведены теперь, могут считаться продуктом открытий сотни гениальных людей, как бы поставленных вплотную друг за другом; поэтому рабочий, применяющий эти искусства, должен соединять в себе и уметь удачно применять идеи этой сотни гениальных людей. Можно ли более убедительно доказать способность человеческого ума к совершенствованию и его умение понимать истины всякого рода?
…опыт показывает нам, что самое возвышенное открытие, если оно ясно изложено, понятно всем. Отсюда и то чувство удивления и стыда, всегда испытываемое нами, когда мы себе говорим: нет ничего проще этой истины; как это я никогда не замечал ее?
Разве люди, пораженные вдруг очевидностью какой-нибудь новой идеи и вскоре привыкнув считать ее чем-то банальным, не думают, самым добросовестным образом, что они всегда знали ее?
Знания людей вообще всегда соразмерны их желанию учиться.
157. Добродетель – заключается в знании взаимных обязанностей людей и, следовательно, предполагает образование обществ. До того как общество образовалось, можно лишь сделать какое-нибудь добро или причинить какое-нибудь зло еще не существующему обществу? Первобытный обитатель лесов, живущий нагишом, лишенный языка, может приобрести ясное и отчетливое представление о силе или слабости, но не о праве и справедливости.
Проповедник, не дающий в своих проповедях никакого определения добродетели, моралист, утверждающий, что все люди добры, и не допускающий существования несправедливых людей, — это порой глупцы, но чаще мошенники, желающие, чтобы их считали добродетельными на том основании, что они люди.
158. Так как религиозная нравственность никогда не основывалась на опыте, то царство теологии всегда считалось царством мрака.
159. Нелепо желать, чтобы государь занимался государственными делами, не будучи заинтересован в этих занятиях, т.е. чтобы он не мог быть наказан, если он пренебрегает ими.
160. Папа, по мнению этого иезуита, имеет право уничтожить естественный закон, задушить в сердце всякое представление о справедливом и несправедливом и вновь погрузить нравственность в тот хаос, из которого с таким трудом извлекают ее философы.
161. Не повторяйте без опасности для себя государям те фразы, где устанавливаются грани, которые справедливость, общественное благо и естественный закон ставят их власти.
Людьми всегда управляли с помощью слов.
Так люди становятся жертвами слов и их неопределенного значения. До каких пор писатели будут говорить о «добрых нравах», не связывая с этими словами ясных и точных идей? Неужели они никогда не поймут, что добрые нравы – одно из тех неопределенных выражений, насчет которых у каждого народа имеются различные идеи.
162. Чтобы быть счастливым, человеку необходимы желания, которые бы занимали его, предмет которых могут доставить ему его труд или его таланты. Из желаний этого рода наиболее подходящим для избавления людей от скуки является желание славы. Есть страны, где стремление к славе подвергает человека слишком многим опасностям.
163. …подобно инквизиторам, они требовали для себя права на жизнь и смерть граждан у всех народов, где они обосновывались.
…свобода печати расшатывает основание трона и алтаря. Поэтому епископы требовали, чтобы государь сделал законы оружием против свободы мысли, защитил церковь и уничтожил врагов ее.
164. …очень трудно, не изменяя физического сложения граждан, избавить их от предосудительной склонности, влекущей их к женщинам. Однако есть средство избавить их от нее. Это довести их до нищеты.
165. …чем реже человек ходит в церковь, тем меньше он испытывает уважения к служителям культа и тем меньше их влияние на него.
В чем заинтересована церковь? В увеличении числа пороков. Чего требует она от людей? Чтобы они были невежественными и грешниками.
Признать, что религия не может вынести насмешки, – это все равно что признать ее ложность.
Насмешки могут ослабить их авторитет, могут обуздать их честолюбие. Вот почему они всегда будут выступать против свободы печати, будут требовать, чтобы ваше величество лишило своих подданных права писать и мыслить, чтобы оно отняло у них в этом отношении привилегии человека и зажало рот всякому, кто мог бы просветить его.
167. …набожные женщины являются вообще мучением для своей семьи…
168. Доказательством того, что люди повсюду одинаковы, является то унижение и невежество, в какое впадают один за другим все народы, когда правительства видят свой интерес в том, чтобы их довести до такого скотского состояния.
Не вызывает ли одинаковая причина одинаковые помыслы у тех, кого случай ставит в одинаковое положение?
Если мускулы разума обыкновенно довольно слабы у служителей Фемиды, то это потому, что они мало ими пользуются.
170. Слабые успехи в науках:
недостаток метода преподавания у наставника,
недостаток рвения и внимания у ученика.
171. Неясность какого-нибудь положения заключается не в вещах, а только в словах.
Если люди придут к соглашению о значении слов, то они вскоре начнут замечать одни и те же истины и станут придерживаться одних и тех же взглядов.
175. Неравенство умов должно главным образом рассматриваться как следствие различной степени внимания, с которым мы наблюдаем сходства и различия, соответствия и несоответствия предметов.
Так как внимательность встречается редко, то редки и гениальные люди.
183. …раб равнодушен к общественному благу. Лишенный активности и энергии, он не имеет добродетели, ума, талантов; способности его души притупились; он пренебрегает искусствами, торговлей, земледелием и т.д.
187. Наша первая природа есть не что иное, как наша первая привычка.
Человек рождается без идей, без страстей; он рождается подражателем; он подчиняется примеру, и, следовательно, своими привычками и своим характером он обязан воспитанию.
188. Себялюбие делает нас целиком тем, чем мы являемся. Почему люди так жадно стремятся к почестям и должностям? Потому, что люди любят себя, потому, что они желают счастья и, следовательно, власти для того, чтобы его себе доставить.
192. В 30 лет чувство соревнования двадцатилетнего молодого человека превратилось уже в зависть. Если потеряна надежда сравняться с теми, кем восхищаются, восхищение уступает место ненависти. Для гордости здесь выход – это презрение человека, стоящего выше его.
«Происхождение идеи справедливости. П.Лафарг.
Справедливость в цивилизованных обществах имеет два источника. С одной стороны, она вытекает из самой природы человека, с другой – из организованной социальной среды, основанной на частной собственности. Страсти и понятия, существовавшие у человека до возникновения частной собственности, а также интересы, страсти и понятия, порожденные частной собственностью, эти страсти и понятия взаимодействием своим развили и выкристаллизовали в мозгу цивилизованного человека идею справедливости и несправедливости. с.35
Коммунистическая революция, уничтожая частную собственность, возвращает человечеству свободу и вновь создает дух равенства, так как «все будут иметь одинаковые вещи». Понятия справедливости, господствующие над умами людей со времени появления частной собственности, исчезнут навсегда, как мрачные духи, посещавшие и мучившие несчастное человечество «цивилизованной» эпохи». 62
Марксизм и этика. под ред. Розанова Я.С. 1925г. Гос. изд. Украины.
195. Глава 7 О справедливости.
Справедливость охраняет жизнь и свободу граждан. Каждый желает пользоваться своей различной собственностью, поэтому каждый любит справедливость в других людях и желает, чтобы они были справедливы по отношению к нему. Но кто может заставить его быть справедливыми по отношению к другим людям?
196. Глава 8. О справедливости у естественного человека.
Чтобы судить о человеке, рассмотрим его в первобытном состоянии, когда он является еще нелюдимым дикарем. Разве этот дикарь любит и уважает справедливость? Нет, он уважает силу. Он не имеет в своем сердце ни идеи справедливости, ни слов для выражения ее в своем языке. Какую идею мог бы он составить себе о ней и что такое в действительности несправедливость? Это нарушение некоторого соглашения или закона, созданного для выгоды возможно большего числа людей. Ясно, что несправедливость не может предшествовать установлению такого соглашения или закона, созданного для выгоды возможно большего числа людей. Ясно, что несправедливость не может предшествовать установлению такого соглашению такого соглашения, закона и общего интереса. Значит, до закона не существует несправедливости. Установление законов предполагает:
1) объединение людей в большее или меньшее общество;
2) создание языка, пригодного для сообщения друг другу известного числа идей.
Но существуют дикари, язык которых ограничивается лишь пятью или шестью звуками или криками; значит, образование языка есть дело ряда веков. Следовательно, пока эта работа не закончена, люди, не имея соглашения и законов, живут в состоянии войны между собою.
Это состояние, могут сказать, есть состояние бедствий, а бедствия должны были бы побудить людей создать законы и принять их. Это верно, но до того, как они примут законы, люди если и несчастны, то, во всяком случае, они не несправедливы. Каким образом можно посягать на поле или фруктовый сад собственника, совершить, наконец, кражу, когда еще нет собственников и поля и сады еще не разделены?
В морали, как и в религии, мало добродетельных людей и много лицемеров. Тысячи людей украшают себя чувствами, которых они не имеют и не могут иметь. Если сравнить их поведение с их словами, то видно, что они мошенники, ищущие дураков.
198 Справедливость предполагает установленные законы.
Справедливость неизвестна одинокому дикарю. Если цивилизованный человек имеет некоторую идею справедливости, то это потому, что он признает законы. Но любит ли он справедливость ради нее самой? Об этом может рассказать нам опыт.
«Кстати, пресловутая справедливость – такая же языковая фантазия, как и многие другие мнимые идеалы. Где вы видели справедливость? Вы можете себе ее представить, причем полное ее исполнение? Справедливость иллюзия и миф. К ней следует стремиться, но она не является истинной ценностью, поскольку истинной ценностью не может быть то, что невозможно. То, что невозможно, не имеет ценности – это блеф!» 146
Курпатов
198. Глава 9. О справедливости у цивилизованного человека и у цивилизованных народов.
199. Всякая подать имеет своей целью и мерой потребности государства. Всякий налог, взимаемый сверх государственных потребностей, есть воровство, несправедливость. Нет истины, более признанной, чем эта. Однако, несмотря на мнимую любовь человека к справедливости, нет такого азиатского деспота, который не совершает этой несправедливости и при этом без угрызений совести.
204. Поскольку интерес деспота часто противоречит интересу обществу, он должен заглушить здесь всякую идею о добродетели; любовь к власти, это движущее начало гражданина, не соответствует здесь формированию справедливых и добродетельных людей.
205. Если верховная власть в государстве распределена равномерно между всеми сословиями граждан, то властителем является вся нация. Чего она желает? Блага возможно большего числа людей. Какими средствами можно добиться ее благосклонности? Оказывая народу услуги. Здесь всякий поступок, согласный с интересом большинства, справедлив и добродетелен; здесь любовь к власти, являясь движущим началом граждан, должна вызывать у них любовь к справедливости и к талантам.
Продукт этой любви – счастье общества.
Свободные и счастливые граждане повинуются здесь законодательству, которое они сами для себя установили; выше себя они видят лишь справедливость и закон.
206. Несправедливость презирается всегда лишь у слабых людей.
214. Деспот запрещает своим подданным рассуждать и обнаруживает этим актом, что он относится равнодушно к величию и счастью своего народа, что для него не важно то, плохо или хорошо он управляет, но очень важно управлять, не наталкиваясь ни на какое противоречие.
215. Если даже цивилизованный народ впадает в состояние отупения, то чем можно помочь ему? Только завоеванием его.
216. Как относятся в царствование деспота к правдивому и мужественному гражданину? Как к сумасшедшему, которого и наказывают соответствующим образом.
218. Я могу стать дурным гражданином лишь в том случае, если законы, отделяя мои личные интересы от общественных интересов, сделают меня таковым.
219. Если нас просвещают, то тем самым нас унижают. Свет, внесенный в гнездо совят, раздражает их своим блеском, и они начинают кричать. Посредственные люди – это те же совята. Если им представляют некоторые ясные и очевидные идеи, они начинают кричать, что они опасны, ложны и заслуживают наказания.
226. Никакой государь, никакой поп не может преследовать меня за мнимое преступление – за то, что я думаю не так, как они.
От природы я получаю право думать и говорить то, что я думаю.
227. Что защищают попы? Невежество. Почему? Потому, что невежда доверчив; потому, что он мало пользуется своим разумом, думает так, как другие; потому, что его легко обмануть и дурачить грубейшими софизмами.
231. Мышление порождает потребность сообщать свои мысли и что равнодушие в этом отношении, проявляемое как отдельными людьми, так и целым народом, является признаком тупоумия.
Нетерпимость (к противоположным взглядам) превращает в лицемеров, сумасшедших, идиотов всех тех, кто находится в атмосфере ее влияния. Эта нетерпимость обрекает на всеобщее презрение в настоящем и в будущем все суеверные страны, жители которых скорее напоминают животных, чем членов человеческого рода.
236. …чтобы избавиться от бедствий, вынужден думать и размышлять.
240. Монарх должен знать, что, разбивая цепь, которой частные интересы связаны с общим интересом, он уничтожает всякую добродетель; что если в государстве подорвана добродетель, то государство устремляется к своей гибели.
241. Если люди вынуждены внутренне признать, что другой человек умнее их, они начинают его ненавидеть, его присутствие неприятно им; они желают отомстить ему, избавиться от него.
244. Как можно называть себя другом человечества, когда не являешься даже другом справедливости?
245. Пусть восточные государи не хвалятся своей любовью к справедливости. Тот, кто хочет довести своих подданных до отупения, не любит их. Бессмысленно думать, будто народы станут от этого более послушными и будто ими будет легче управлять. Чем просвещеннее нация, тем более она повинуется разумным требованиям справедливого правительства. Тот, кто хочет отнять у граждан свет знания, желает безнаказанно проявлять несправедливость. Таковы вообще люди, а между тем большинство их осмеливается называть себя друзьями справедливости. Какое незнание самого себя! Какое лицемерие!
246. Во всех тех государствах, где мимолетное желание государя является законом, все законы противоречивы и нельзя встретить нравственных принципов ни у тех, кто управляет, ни у тех, кем управляют.
248. Деспотизм царствует лишь над автоматами. Характером люди обладают только в свободных странах. У англичан есть характер. У жителей Востока его нет: страх и раболепие заглушают его в них.
Не прощают моралисту его правильных рассуждений, так как важность разбираемых им вопросов заставляет меня размышлять. Если он борется с моими предрассудками, то он оскорбляет мою гордость; кроме того, он вырывает меня из объятий лени: он заставляет меня думать. Но всякое принуждение порождает ненависть.
255. Нравственный человек – целиком продукт воспитания и подражания.
258. Считается, что до семи лет нельзя грешить, так как до этого возраста у нас нет еще никакого точного представления о справедливом и несправедливом, никакого знания наших обязанностей по отношению к людям.
263. Люди добры или злы в зависимости от того, объединяет ли их общий интерес, или их разделяют противоположные интересы.
264. Что такое нравственность? Наука о способах придуманных людьми для того, чтобы совместно жить возможно более счастливым образом.
Люди создали соглашения. Нравственность есть собрание этих соглашений. Подлинная цель этой науки – счастье наибольшего числа людей. Благо народа – верховный закон. Нравственность народов так часто приводит к противоположным результатам потому, что власть имущие направляют все ее предписания к своей личной выгоде; потому, что они всегда повторяют себе: «Благо правителей должно быть верховным законом». Нравственность большинства народов является в настоящее время лишь собранием способов, которые употребляют власть имущие, и правил, которые они диктуют для того, чтобы укрепить свой авторитет и власть и иметь возможность безнаказанно быть несправедливыми.
265. При всякой правильной системе воспитания представление о моем собственном счастье всегда будет более или менее тесно связано в моей памяти со счастьем моих сограждан и желание одного породит во мне желание другого. Отсюда следует, что любовь к ближнему в каждом человеке есть результат его любви к самому себе.
266. Я могу составить себе представление о моих пяти чувствах и соответствующих им органах; но признаюсь, что у меня не больше представления о нравственном чувстве, чем о нравственном слоне, и нравственном замке.
Долго ли еще будут пользоваться этими лишенными смысла словами? Поскольку они не дают никакой ясной и четкой идеи, их следовало бы навсегда сдать в архив теологических школ.
267. …единственный способ создать добродетельных граждан – это связать частные интересы с общими интересами.
268. Власть имущие часто несправедливы; таков же и сильный ребенок. Если его не удерживает присутствие учителя, то по примеру власть имущих он силой присваивает себе конфету или игрушку своего товарища; он сделает за какую-нибудь куклу, за погремушку то, что взрослый человек делает из-за титула или скипетра.
269. Человек в естественном состоянии является собственным мясником, собственным поваром. Его руки всегда обагрены кровью. Привычный к убийству, он должен быть глухим к зову жалости.
271. Если человек освобождается от страха перед законами или наказаниями, то его несправедливость не знает никаких пределов, кроме пределов его могущества.
272. Кто оказался бы самым ненавистным человеком в любом обществе? Человек в естественном состоянии, который, не заключив никаких соглашений со своими ближними, повиновался бы лишь своему капризу и непосредственно одушевляющему его чувству.
277. И взрослый и ребенок плохо рассуждают о том, чего они не понимают.
281. «Дети должны заимствовать свои знания вовсе не из книг; знания – заключены не в книгах». Руссо.
Но, спрашивается, достигли бы когда-нибудь науки и искусства определенной степени совершенства, если бы не было книг?
286. Невежественный и доверчивый человек – подходящий человек для монахов. Своим величием последние обязаны общественному невежеству.
290. Науки – в загоне; невежество – в почете; всякий здравомыслящий человек объявляется врагом государства. Кто из граждан был бы самым ненавистным в стране слепых? Зрячий. Если бы слепые поймали его, они растерзали бы его в клочья. Такая же участь ждет просвещенного гражданина в царстве невежества.
293. Я доказал, что всякий хвалитель невежества, по меньшей мере не сознавая этого, является врагом общественного блага.
297. Воспитание, будучи всегда полезным, делает нас тем, чем мы являемся. Ученые – это наши воспитатели, поэтому наше презрение к книгам всегда неискренне. Без книг мы оставались бы дикарями.
Чем люди невежественнее, тем меньше они замечают связь между национальным и личным благом.
301. Если правительство запрещает мыслить, я предаюсь лени. Когда я отвыкаю размышлять, то прилежание делается для меня трудным и внимание – утомительным. Какую прелесть будет иметь для меня тогда учение? Так как я стал равнодушным ко всякого рода знаниям, то ни одно из них меня не интересует настолько, чтобы заняться им, и я могу искать счастья лишь в приятных ощущениях.
Тот, кто не мыслит, ищет ощущений, и притом приятных. Проявляется даже желание, если можно так сказать, увеличивать богатство ощущений по мере измельчания в умственном отношении. Но можно ли каждую минуту испытывать приятные ощущения? Нет, их испытывают лишь время от времени.
Промежутки, отделяющие такие ощущения друг от друга, заполнены у невежды и бездельника скукой. Чтобы сократить продолжительность ее, он всячески ищет удовольствий, изнуряет себя и пресыщается. Какие народы больше всего обычно предаются разврату? Порабощенные и суеверные.
Тот, кто не решается думать, желает по крайней мере иметь ощущения и должен скуки ради предаваться изнеженности.
303. просвещение народа всегда соразмерно его свободе, подобно тому как его счастье и его могущество всегда соразмерны его просвещению.
304. Чем просвещеннее народы, тем они добродетельнее, могущественнее и счастливее.
310. Человек, который хочет быть безнаказанно несправедливым, заинтересован в том, чтобы заглушить в сердцах всякое чувство справедливости.
311. Под «низким народом» понимают и можно понимать лишь тот народ, где правящая часть, т.е. сильные мира сего, являются врагом управляемой части или, во всяком случае, безучастна к ее благу. Но это безучастие есть результат не роскоши, а порождающей ее причины, а именно чрезмерного могущества знати и вытекающего отсюда презрения ее к согражданам.
Слова «испорченность нравов» означают лишь различие между общественным интересом и частным интересом, должностные лица перестают быть честными, а солдаты – мужественными; что равнодушие сменяет в их душе любовь к справедливости и к отечеству и что нация это, ставшая предметом презрения других народов, впадает в унижение.
312. Интересы зарождающегося общества будут вначале несложны, и поэтому для него достаточно будет немногих законов. Почти все они сведутся к запрещению воровства и убийств. Такие законы будут всегда справедливы, потому что они будут составлены с согласия всех: закон, принятый всеми в зарождающемся государстве, всегда соответствует интересам большинства и, следовательно, всегда мудр и благотворен.
313. Если вождь сохранит за собою командование ими в мирное и военное время, то власть его незаметно увеличится. Этим он пользуется для того, чтобы увеличить свою армию. Положим, что она стала достаточно сильной. Тогда честолюбивый вождь сбрасывает маску, угнетает народ, уничтожает всякую собственность, грабит нацию, потому что вообще люди присваивают себе все, что они могут похитить, и воровство может быть сдержано лишь суровыми законами, а законы бессильны против вождя и его армии.
Первый налог часто доставляет узурпатору средства для взимания новых налогов, пока, наконец, обладая непреодолимым могуществом, он может, как в Константинополе, поглощать для своего двора и своей армии все национальное богатство. Обедневший и ослабевавший народ становится тогда жертвой неисцелимой болезни. Никакой закон не гарантирует тогда гражданам жизни, имущества и свободы.
316. При помощи мягких законов можно управлять народом, состоящим из собственников. Для пресечения преступлений здесь достаточно частичной или полной конфискации имущества.
Иное дело, если большинство народа составляют несобственники. Ими можно управлять лишь при помощи суровых законов. Если человек беден, если его нельзя наказать, наложив пеню на его имущество, то остается наказать его как личность, — отсюда источник телесных наказаний.
Допустим, что каждый гражданин государства обладает некоторой собственностью. Желание сохранить ее есть, бесспорно, общее желание нации. Кражи в этом государстве редки. Пусть, наоборот, большинство лишено здесь собственности. Тогда кража становится общим желанием этой же нации. Число разбойников увеличивается. Когда этот дух воровства широко распространяется, он часто приводит к насильственным действиям.
Предположим, что благодаря медленности судопроизводства и легкости, с какой человек, не имеющий собственности, может переходить с одного места на другое, виновные почти всегда ускользают от наказания и преступления учащаются. Тогда, чтобы предупредить их, надо будет иметь возможность арестовать гражданина по первому подозрению. Но арест есть уже продиктованное произволом наказание. Распространившись вскоре на самих собственников, оно заменяет свободу рабством. Какое есть средство против этой болезни государства? Возможно ли вернуть его к мягким законам? Единственное известное мне средство – это увеличить число собственников и, следовательно, произвести новый передел земли. Но произвести этот передел всегда трудно. Вот каким образом неравномерное распределение национального богатства и чрезмерное увеличение числа лишенных собственности лиц одновременно вносят в государство пороки и приводят его к жестоким законам. Наконец, они способствуют развитию зародышей деспотизма, что приходится считать новым результатом той же самой причины.
Допустим, что какой-нибудь многочисленный народ не разделен, подобно грекам и швейцарцам, на известное число федеративных республик, а составляет, как это имеет место в Англии, один и тот же народ. Тогда граждане, слишком многочисленные и далекие друг от друга, чтобы совместно обсуждать общие дела, вынуждены назначить представителей для каждого местечка, города, провинции и т. д. Эти представители собираются в столице, и здесь они начинают отделять свои интересы от интересов представляемых ими лиц.
В известных отношениях нет ничего более противоречащего национальному интересу, чем чрезмерное количество людей, не имеющих собственности. Все это тайные враги, которых тиран может по произволу вооружить против собственников.
Вооружая одну часть нации против другой, они, таким образом, избавляются от всякого контроля.
Безнаказанность заставляет относиться к ним с большим уважением и придает им больше смелости. Они под конец начинают понимать, что в условиях анархии национальных интересов они могут с каждым днем становиться все более независимыми и приобретать все больше власти и богатств; имея большие богатства, они могут подкупать тех, кто, не имея собственности, продается всякому желающему их купить, а каждая новая степень власти должна доставлять им новые средства для узурпации еще большей власти.
320. Все империи пришли к разрушению, и падение их нужно датировать с того времени, когда народы, размножившись, стали управлять через своих представителей; когда эти представители, использовав различия интересов между представляемыми ими лицами, могли стать от них независимыми.
322. Как и все люди, деспот любит себя больше, чем других людей. Он желает быть счастливым и понимает, как и частное лицо, что он причастен к радости и горю всего, что окружает его Он заинтересован в том, чтобы его люди, т.е. его царедворцы, были довольны. Поэтому деспот будет постоянно обирать свой народ ради своих царедворцев.
326. Избыток счастья человека, как я это вскоре докажу, зависит тогда от более или менее приятного способа, каким он заполняет промежуток, отделяющий удовлетворенную потребность от вновь возникающей потребности.
332. Глава 16. О различных источниках активности народов.
Существуют ли люди, лишенные желаний? Таких почти нет. Одинаковы ли их желания? Существуют два желания, свойственные всем.
Первое – желание счастья.
Второе – желание власти, необходимой, чтобы доставить себе счастье.
Наводя на них страх и внушая им любовь, т.е. при помощи того добра или зла, какое им можно причинить, таким образом можно приобрести власть над своими согражданами.
333. Народ, лишенный желаний, лишен активности: он служит предметом презрения для своих соседей. Но их уважение более важно для его благополучия, чем это думают.
335. Горе государю, который попытался бы, не произведя предварительно изменения в форме правления, изгнать всякую роскошь из страны, где любовь к деньгам является движущим началом. Он вскоре обезлюдил бы свое государство, ослабил бы трудолюбие своих подданных и довел бы их до апатии, пагубной для его могущества.
Кто объявляет себя защитником невежества, объявляет себя врагом государства и неумышленно совершает преступление оскорбления человечества.
У всех народов существует взаимозависимость между совершенством законодательства и успехами человеческого ума. Чем просвещеннее будут граждане, тем совершеннее будут их законы. Но только от высокого качества последних, как я это докажу, зависит общественное счастье.
Ненависть невежественного народа ко всему требующему применения ума простирается даже на его развлечения. Если он любит игру, то он играет только в азартные игры. Если он любит оперу, то он требует, так сказать, поэм без слов. Ему не нужно, чтобы его ум был занят; достаточно, чтобы на его уши действовали приятные звуки. Из всех удовольствий он предпочитает те, которые не требуют ни ума, ни знаний.
336. В Лондоне нет рабочего или носильщика, который не читал бы газет, который не догадывался бы о продажности своих представителей и не считал бы поэтому необходимым ознакомиться со своими правами гражданина. Поэтому ни один член парламента не осмелится предложить там закон, прямо противоречащий национальной свободе. Если бы он это сделал, то оппозиция и газеты обличили бы его перед народом и ему грозила бы месть последнего. Таким образом, парламент здесь сдерживается нацией.
338. Государственная казна – это вклад, отданный на хранение государю. Я знаю, что корыстолюбивый царедворец называет щедростью расточение этого вклада, но расточающий его государь совершает несправедливость и подлинное воровство.
340. Если монарх не ценит ни зажиточности, ни свободы своих подданных, то они впадают в бездеятельность и апатию. Но это умственное заболевание тем опаснее, что оно оказывается обыкновенно уже неизлечимым, когда его обнаружили.
341. Право собственности, первое и священнейшее из всех прав.
343. Бедняки мало заботятся о своих детях, плохо кормят их и мало воспитывают.
Если государь плохо обращается со своими подданными и обременяет их налогами, то он доводит свою страну до обезлюдения, усыпляет активность жителей, потому что чрезмерная бедность неизбежно влечет за собою упадок духа, а за упадком духа следует лень.
345. Раздел 7.
Добродетели и счастье народа – вследствие не святости его религии, но мудрости его законов.
346. Учение о фатальности наших действий является общим почти для всего Востока.
349. Истинная нравственность черпает свои начала в разуме, в любви к общему благу, а подобные принципы остаются всегда одними и теми же.
355. Истинно полезна та религия, которая заставляет людей учиться.
Только разум, усовершенствованный опытом, может доказать народам их интерес быть справедливыми, гуманными и верными своим обещаниям.
368. Завоевателя мало трогают бедствия, вытекающие из смешения часто противоречащих друг другу законов.
«14
Необходимо сделать все возможное, чтобы приказы и решения – как юридические, экономические, так и административные – содержали элемент неконкретности». Дем. Россия
368. Почему власть имущие еще не создали моральных и политических академий? Неужели они боятся, что эти академии решат наконец задачу идеального законодательства и обеспечат навсегда счастье граждан?
369. До какой высоты идеальное законодательство может довести счастье граждан? Для ответа на этот вопрос надо выяснить сперва, в чем заключается счастье индивида.
371. Справедливые налоги всесильны над людьми. Они распоряжаются их волей, делают их добродетельными, гуманными и счастливыми. Своим счастьем и уверенностью в своей собственности и в своей свободе англичане обязаны четырем или пяти подобным законам.
372. …столь ясные и простые идеи о справедливости еще не признаны всеми нациями – значит, человек обязан своим знанием справедливости и добродетели не религии и не естественному закону, а воспитанию.
Неужели все еще неизвестно, что граждане обязаны своими патриотическими добродетелями единству частного интереса с общественным?
373. Разум – способности человек отличать ложь от истины.
Почти все религии запрещают людям пользоваться своим разумом, делая их невежественными, несчастными и жестокими.
374. Четыре вещи, говорят евреи, способны погубить мир, и одна из них – это религиозный и безумный человек.
378. Мудрые законы могли бы, несомненно, создать чудо всеобщего счастья. Если все граждане обладают некоторой собственностью, если все они живут в известной степени зажиточно и могут с избытком удовлетворять свои потребности и потребности своей семьи, работая семь или восемь часов, то они настолько счастливы, насколько могут быть.
381. Как много приятных ощущений остаются неизвестными тому, кого никакая потребность не заставляет думать.
Повсюду, где граждане не принимают участия в управлении, где угасло всякое соревнование, человек, не испытывающий нужды, не имеет никаких мотивов к тому, чтобы учиться и получить образование. Душа его лишена идей, он томится от скуки; он хотел бы избавиться от неё, но не может. Не имея собственных внутренних ресурсов, он ждет своего счастья извне.
390. Требуется ли для нашего счастья, чтобы наши желания исполнялись тотчас же, как мы их почувствуем. Нет, за наслаждением требуется некоторое время гоняться.
Чтобы быть счастливым, нужно иметь желания и удовлетворять их с некоторым усилием, но, когда это усилие сделано, можно быть уверенным в наслаждении.
402. Несомненно, приятно, придя на свидание, застать свою любовницу; но если это не новая любовница, то еще приятнее отправиться на свидание и не застать ее.
405. Почему во всякой книге двусмысленность выражения считается главным недостатком? Потому, что двусмысленность слова распространяется на идею, затемняет ее и мешает ей произвести сильное впечатление.
407. Ложная идея нуждается в неясном выражении. Если ошибочный взгляд ясно изложен, то его скоро признают ошибочным. Чтобы осмелиться ясно выражать свои идеи, надо быть уверенным в их истине. Нет такой области, где шарлатаны писали бы ясно.
Глава 19. О силе абстракции. 4ё0 410. В языках дикарей мало абстрактных слов, но их много в языках цивилизованных народов. Последние заинтересованы в исследовании бесчисленного множества вещей. Они испытывают каждую минуту потребность ясно и быстро сообщать друг другу свои мысли. Для этой цели они придумали такое количество абстрактных выражений, к этому их принуждают занятия науками.
«Наконец, последний момент, который выгодно отличает такую систему обучения от предыдущей, — это чисто конкретный характер мышления, который оно приобретает». 168 Лев Симхович Выгодский. 1896-1934г Педагогическая психология. Москва 1996г
«Клиницисты обычно говорят о конкретности шизофренического мышления, …» 169
Джон Кафка. Множественная реальность. 1989 г М.2008 г
412. Способность абстрагироваться, поставив себя в положение, отличное от собственного положения, от бедствий, которых не испытывал, заставляет человека всегда завидовать положению других людей. Как подавить в нем эту зависть, столь препятствующую, его счастью? Раскрыв ему глаза и объяснив ему, что человек, не испытывающий нужды, счастлив почти настолько, насколько он может быть счастливым.
415. Нужно желать, чтобы действовать, и действовать, чтобы быть счастливым.
Счастье заключается не столько в обладании, сколько в процессе обладания предметом наших желаний.
Для того чтобы мы были счастливы, нашему счастью должно всегда чего-нибудь не хватать. Мы бываем по-настоящему счастливы не после того, как приобрели двадцать миллионов, но приобретая их. Мы бываем счастливы не после того, как преуспели, но идя к преуспеянию. Душа тогда постоянно в действии; постоянно приятно взволнованная, она не знает тогда скуки.
417. Занятие – счастье для человека.
Чтобы человек был счастлив, удовольствие должно быть наградой за труд, но за труд умеренный.
418. Всякая потребность, всякое желание заставляет людей трудиться. Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему приятен. Если же у него этой привычки нет, то лень делает труд ненавистным, и человек с неудовольствием засевает поля, возделывает землю и мыслит.
419. Если правительство позволяет своим подданным владеть своим состоянием, своей жизнью и своей свободой; если оно не допускает слишком неравномерного распределения национального богатства и все граждане при нем живут зажиточно, это, значит, оно доставило всем им средства быть почти настолько счастливыми, насколько они могут ими быть.
Таким образом, люди, не будучи одинаково богатыми и не занимая одинакового положения в обществе, могут быть одинаково счастливыми. Но как бы ни доказана была эта истина, возможно ли убедить в ней людей? И каким образом помешать им постоянно ассоциировать в своей памяти представление о счастье с представлением о богатстве?
Во всякой стране, где граждане не уверены в обладании своей собственностью, жизнью, свободой, представления о счастье и о богатстве часто должны совпадать.
В такой стране люди нуждаются в покровителях, а богатство дает такое покровительство.
Невежество и зависть – величайшие враги нашего счастья.
Невежество и зависть, внушая людям несправедливую ненависть друг к другу, слишком долго скрывали от них знание той важной истины, что для их счастья достаточно, как я доказал, небольшого состояния. Не следует считать эту аксиому каким-то общим школьным местом. Чем глубже поймут ее, тем скорее убедятся в ее истинности.
Двумя обычными причинами несчастья людей являются, с одной стороны, незнание того, как мало им нужно, чтобы быть счастливыми, а с другой – мнимые потребности и безграничные желания. Богатый купец хочет быть самым богатым человеком в своем городе. Король хочет быть самым могущественным из королей. Не следовало ли бы вспоминать иногда слова Монтеня: «Сидим ли мы на троне, сидим ли мы на простой скамейке, но мы сидим всегда лишь на своем заду»? Если могущество и богатство являются средствами стать счастливыми, то не следует все же смешивать средства с самой вещью; не следует покупать ценой излишних забот, тягот и опасностей того, что можно иметь дешевле. Словом, в поисках счастья не следует забывать, что мы ищем счастья, а не чего-либо другого.
423. При известных условиях брак часто представляет собою картину двух злополучных существ, соединенных вместе, чтобы доставлять несчастье друг другу.
Брак преследует две цели: во-первых, сохранение вида, а во-вторых, счастье и наслаждение представителей обоих полов.
Это стремление к наслаждениям допустимо; почему бы, действительно лишать себя этих наслаждений, если они не вредят обществу?
424. Нужно удержать кого-нибудь от опасного и неблагоразумного поступка. Гуманный человек желает дать ему в связи с этим совет. Он будет стараться щадить его самолюбие, и если и укажет ему истину, то в наименее обидных выражениях. Наконец, своим тоном и жестами он смягчит всю горечь этой истины.
Жестокий человек скажет эту истину грубо.
Злой человек скажет ее самым оскорбительным образом.
Гордый человек властно прикажет; он глух ко всяким иным представлениям: он желает, чтобы ему слепо повиновались.
Разумный человек обсудит с ним вопрос о правильности его поступка, выслушает его ответы и представит его на суд заинтересованному лицу.
Друг, полный нежности к своему другу, с сожалением будет противоречить ему. Если он не в состоянии убедить его, то он обратится к слезам и мольбам, будет заклинать его священными узами, соединяющими счастье обоих, не подвергаться опасностям, связанным с этим поступком.
Любовь примет совсем иной тон. Для борьбы с решением своего любовника возлюбленная выдвинет только один мотив свое желание и свою любовь. Если любовник продолжает сопротивляться, то она снизойдет, наконец, до рассуждения. Но обращение к разуму всегда последнее средство любви.
Таким образом, по различным способам давать один и тот же совет можно узнать, каким характером или страстью он продиктован. Но имеет ли свой особенный язык обман? Нет, поэтому обманщик пользуется языком дружбы. Но его можно узнать по разнице между чувством, которое он приписывает себе, и тем чувством, которое он должен испытывать в действительности.
425. Человек, просвещенный открытиями своих отцов, получил в наследие их мысли; это – сокровище, которое он обязан передать своим потомкам, прибавив к нему некоторые свое собственные идеи. Но сколько людей умирают в этом отношении банкротами!
426. Раздел 9. О том, как невежество осмеивает всякую новую идею и всякое углубленное исследование морали и политики.
427. Первая задача заключается в том, чтобы открыть законы, способные делать людей максимально счастливыми и поэтому доставить им все удовольствия и развлечения, совместимые с общим благом.
Вторая задача – открыть средства, при помощи которых можно незаметно перевести народ из состояния несчастья, в котором он находится, с состояние счастья, которым он может наслаждаться.
431. Не заставляет ли народы эта же многочисленность законов, часто противоречащих друг другу, поручить их толкование некоторым людям и корпорациям? Не могут ли люди и корпорации, которым поручено толкование законов, незаметно изменяя их, сделать из них орудия своего честолюбия? Не учит ли нас, наконец, опыт, что повсюду, где имеется много законов, мало справедливости?
432. Вообще несправедливость человека измеряется только его силой. Поэтому высшее искусство законодательства заключается в таком ограничении могущества каждого гражданина, чтобы он не мог никогда безнаказанно посягать на жизнь, собственность и свободу другого гражданина. Но до сих пор эта проблема нигде не была разрешена лучше, чем в Англии.
433. Истинным другом своего народа является поэтому лишь тот, кто повторяет вслед за философами, что всякая любовь должна уступить место любви к справедливости и что следует жертвовать всем во имя общего блага.
434. …желание счастья есть единственный мотив объединения в общество,…
435. Нет дня, когда бы не говорили о порче национальных нравов. Что следует понимать под этим выражением?
«Отделение частного интереса от интереса общего».
443. Советы философа имеют целью обеспечить счастье большинства; следовательно, врагами его будут те, кто обкрадывает государство, и их придется бояться.
444. В деспотических странах все пропитано лицемерием; здесь встречаются только маски, но не видно лиц.
445. Человек всегда повинуется своему хорошо или плохо понятому интересу.
Какова цель морали? Счастье большинства.
449. Бедствия народов можно всегда объяснить несовершенством их законов и, следовательно, незнанием ими некоторых истин нравственности.
«Чтобы восстановить законность, надобно обратить внимание не собственно на взяточничество, а на эту коренную причину невозможности чиновникам обходиться без нарушения закона.
Для этого одно средство: надобно сделать, чтобы должностная деятельность перестала быть канцелярскою тайною, чтобы всё делалось открыто, перед глазами общества, и общество могла бы высказывать своё мнение о каждом официальном действии каждого должностного лица. Пока не изменится это, все попытки к водворению законности в нашей администрации и судебном деле останутся безуспешны. 678
Если мы рассуждаем о безопасности какого-нибудь общественного учреждения в известном обществе, то не должен ли нам прежде всего приходить в голову вопрос о том, каково состояние администрации и судебной власти в этом обществе?
Крепостное право, и упадок народной энергии, и умственная наша неразвитость, — все эти факты, подобно всем другим плохим фактам нашего быта, коренную, сильнейшую причину свою имеют в состоянии нашей администрации и судебной власти». 674
Чернышевский. Суеверие и правила логики.
450. Судить о книгах могут лишь люди, обладающие как знаниями, так и бескорыстием, необходимым для того, чтобы отличить истину от лжи.
451. Если всякая моральная истина есть лишь способ увеличить или обеспечить счастье большинства и если цель всякого правительства есть общее счастье, то нет такой моральной истины, опубликование которой не было бы желательным. Все разногласия по этому поводу связаны с неопределенным значением слов правительство, форма правления. Что такое форма правления? Совокупность законов или соглашения между гражданами одного и того же народа, но эти законы и соглашения либо противоречат общему интересу, либо соответствуют ему.
452. …всякое правительство не может ставить себе иной цели, кроме счастья большинства граждан, то ничто способное сделать их счастливыми не может противоречить его конституции.
453. …задача наук о нравственности и политике сводится к изысканию средств сделать людей счастливыми, то в этой области нет истин, знание которых могло бы быть опасным.
458. Пора заменить ничего не дающую систему образования более основательной; пусть обучают граждан их обязанности по отношения к себе самим, к их ближним, к их отечеству; пусть им объяснят всю нелепость религиозных споров, объяснят, как важно для них усовершенствовать нравственность и, следовательно, обеспечить себе свободу мысли и печатного слова.
459. …всякая образованная нация остается глухой к пустым призывам фанатизма и что несправедливость побуждает ее к восстанию.
Врагами истины являются лишь враги общего блага. Только дурные люди противятся опубликованию ее.
461. Всякий человек более или менее сравнивает между собою свои идеи. Если он остановился на какой-нибудь ложной идее, то из сочетания ее с другими идеями получаются новые и неизбежно ложные идеи; сочетаясь в свою очередь со всеми теми идеями, коими закружена его память, они придают им более или менее выраженный оттенок ложности.
463. …надо жертвовать всеми личными интересами ради общего интереса.
465. Если люди руководствуются в своем поведении и в своих верованиях лишь минутным интересом (эмоциями), то как им при его неверном и колеблющемся свете отличить ложь от истины?
470. Лень, кратковременные выгоды, а особенно подчинение общепринятым взглядам – все это камни преткновения на нашем пути к счастью.
Чтобы избегнуть их следует мыслить, но люди не любят этого, предпочитая верить, а не исследовать.
471. …либо относишься неравнодушно к вещи, о которой судишь, и в таком случае нет ни внимания, ни ума, чтобы о ней правильно судить; либо относишься с живым интересом к этой вещи, и тогда наше суждение почти всегда продиктовано минутным интересом.
Для правильного решения требуется равнодушное отношение к вещи, о которой судят, и сильное желание составить о ней правильное суждение. Но при теперешнем состоянии общества лишь немногие люди испытывают это двойное чувство желания и беспристрастия и находятся в благоприятном для этого положении. Слишком рабски повинуясь минутному интересу, человек почти всегда жертвует ради него будущим интересом и судит вопреки самой очевидности.
Если я отношусь равнодушно к какому-нибудь взгляду, то я взвешиваю все его плюсы и минусы на весах своего разума. Но если этот взгляд возбуждает во мне ненависть, любовь или страх, то уже не разум, а страсти диктуют суждение о его истинности или ложности. Чем сильнее мои страсти, тем меньше роль разума в моих суждениях. Чтобы справиться даже с самым грубым предрассудком, недостаточно только понять его нелепость.
475. …мнение правит миром, то в конечном счёте сильные мира правят мнением.
478. …люди больше предпочитают верить, чем исследовать, и поэтому духовенство всегда видело в умственной лени самую могущественную опору власти папы.
479. Все думали, что их будут уважать и они будут тем более счастливы, чем могущественнее будет корпорация, к которой они принадлежат.
480. Но разве честолюбие какой-нибудь корпорации неизбежно является общественным злом? Да, если эта корпорация совершает действия, противоречащие общему благу. Поэтому она должно вести непрерывную тайную войну со светской властью, унизить для этого авторитет государей и правителей, разнуздать нетерпимость, колебля этим троны и доводя до отупения граждан, делая их одновременно бедными, ленивыми и невежественными. Таим образом, все ступени, по которым духовенство поднимаемся к верховной власти, знаменуют какие-нибудь общественные бедствия. Когда-нибудь папизм добьется уничтожения во Франции законов и парламента, а такое уничтожение всегда является свидетельством порчи национальных нравов и гибели государства.
Церковь недаром сделала из нищеты духом одну из основных христианских добродетелей.
481. Глава 26. О средствах, которые употребляла церковь дл порабощения народов.
Эти средства просты. Чтобы быть независимым от государя, духовенство должно было получить свою власть от бога (народа). Оно заявило об этом, и ему поверили.
Чтобы ему повиновались более, чем королям, его должны были считать боговдохновенным. Оно заявило об этом – ему поверили.
Следовательно, начало добавлять духовенство, если я назову себя непогрешимым (учение Маркса правильно, потому, что оно верно), то я и буду таким. Следовательно, если я назову себя мстителем за божество (за народ), то я и стану им.
Но раз мне поручена эта священная обязанность, то мой враг – тот, кого непогрешимая церковь объявляет еретиком, — враг всевышнего.
Кем бы ни был еретик, государем или нет, каково бы ни было его звание, церковь имеет право заключать его в тюрьму, пытать его, сжечь его.
Основываясь на этих принципах и на догмате о своей непогрешимости, церковь присвоила себе право преследования и, воспользовавшись им, стала страшной для всех граждан; все должны были смириться перед ней, все должны были пасть к ногам попов. Так как, наконец, все люди стали подсудными духовенству, то они должны были признать в нем власть, стоящую выше монархов и правителей.
486. Раз признана непогрешимость какой-нибудь корпорации, то она служит оправданием всем ее злодеяниям.
487. Церковь провозглашает себя мстительницей за бога, а право мстить за него есть право преследовать людей.
490. Если признать непогрешимой какую-нибудь корпорацию, сколь бы жестокой нетерпимостью она ни отличалась, то этим теряется право судить о ней. Выражать в этом случае сомнение насчет ее справедливости – это значит отрицать непосредственный и ясный вывод из принятого ею принципа.
…средство, употребляемые церковью, всегда пагубны для блага народов; что величие, основывающееся на нетерпимости, должно довести народы до нищеты, унизить правителей, угрожать жизни государей и что, наконец, никогда интересы духовенства не могут совпасть с общественным интересом.
491. если вера есть дар небес, то человека, не имеющего веры, следует жалеть, а не наказывать.
Если религия служит иногда предлогом для беспорядков и гражданских войн, то истинной причиной этого является, как утверждают, честолюбие и корыстолюбие главарей. Но без помощи нетерпимой религии их честолюбие не могло бы вооружить сотни тысяч рук.
493. Страна, где действует инквизиция, не может быть родиной честного гражданина.
494. На востоке пусть гражданин станет отождествлять свой интерес с общественным интересом; пусть, будучи другом своей нации, он разделит ее славу, ее позор и ее несчастья. Но может ли он обещать в случае гибели его родины под бременем бедствий, что он никогда не назовет виновников их? Если он назовет их, он погиб.
496. Невежда не испытывает потребности в знании. Он думает, что все знает. Тот, кто не изучает себя, считает себя непогрешимым, и такими считает себя большинство людей.
497. В деспотических странах в глубине души ненавидят и презирают военных – это потому, что народ видит в беях и пашах лишь своих тюремщиков и палачей.
500. Следует также сделать поданных бедными для того, чтобы им, благодаря этому, стало труднее восстать против тиранов.
501. Кто знает, может, и удался бы этот столь смело задуманный план, если бы не было парламентов!
502. Правительства являются судьями поступков, но не взглядов.
503. Никогда попы не признают основного принципа всех добродетелей, а именно что «справедливость наших поступков зависит от их соответствия всеобщим интересам».
Суеверная нация быстро утрачивает, подобно нации, находящейся под властью самодержавия, свою нравственность, свой ум и, следовательно, свою силу. Люди прибегают только к источникам чувств и чувственности, когда им не позволено пользоваться источниками ума.
Суеверие – вера во что-нибудь сверхъестественное, таинственное, в предзнаменования, в приметы.
Словарь Ожегова
Суеверие – ошибочное, пустое, вздорное, ложное верование во что либо; вере в чудесное, сверхъестественное, в ворожбу, гадания, в приметы, знамения; вера в причину и последствие, где никакой причинной связи не видно.
Словарь даля
Суеверие – Некоторые авторы трактуют суеверие как отголосок примитивных попыток понять необъяснимое, разобраться в сложном и запутанном мире; другие, особенно бихевиористы, рассматривают их как естественные следствия неспособности понять существование причинно следственных связей между их собственным поведением и последующими событиями с мире.
Артур Ребер
Раздел Х 504
О могуществе воспитания; о способах усовершенствовать его; о препятствиях и путях прогресса этой науки. О лёгкости, с какой можно будет по устранении этих препятствий наметить план идеального воспитания.
Глава 1. Воспитание всемогуще.
Самое сильное доказательство могущества воспитания – это постоянно наблюдаемая зависимость между различными видами воспитания и их различными продуктами, или результатами.
Цивилизованный человек образованнее дикаря; у него больше идей «выделение идеи в качестве особой от понятия формы мышления несостоятельно» Ленин), чем у дикаря, потому что он получает больше различных ощущений и потому что он благодаря своему положению более заинтересован в том, чтобы сравнивать их между собою. 504
«Ум, неспособный сохранять четко оформленные идеи, тем самым не способен к успешному обучению. Люди с такими недостатками называются умственно отсталыми».
Берн. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. 1947 г СПб 1991 г
Люди, которые при свободном правительстве бывают обыкновенно искренними, честными, талантливыми и гуманными, при деспотическом правительстве становятся низкими, лживыми, подлыми, лишёнными таланта и мужества;… Это различие в их характере является плодом различия воспитания, получаемого ими при том или другом из этих правительств. 504
«Излюбленная эмоция.
Если отвлечься от сомнительной мысли о влиянии генов – будто излюбленная эмоция усваивается генетически – то можно представить, что пациент, привыкший, например, считать себя виноватым мог бы, воспитываясь в другой семье, быть из-за той же причины злым. А ведь каждый человек чаще всего считает своё излюбленную эмоцию естественной или даже неизбежной в той или иной ситуации.
Каждый непоколебимо убеждён в естественности своей реакции. Правда же в том, что ни одна из них не естественна; каждая усваивается или, точнее, избирается в раннем возрасте. 246
Любой из членов группы будет шокирован даже предположением о том, что его излюбленная эмоция – не естественная, универсальная и неизбежная реакция на ситуацию, с которой он столкнулся». 247
Берн. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. 1947 г СПб 1991 г
Настоящая книга ставит себе задачи главным образом практического характера. Она хотела бы прийти на помощь нашей школе и рядовому учителю и способствовать выработке научного понимания педагогического процесса в связи с новыми данными психологической науки.7
Педагогическая проблема стоит в самом центре новой психологии. Учение об условных рефлексах представляет собой ту базу, на которой должна быть построена новая психология. Условный рефлекс есть имя того механизма, который от биологии переносит нас к социологии и позволяет выяснить самую сущность и природу воспитательного процесса.
Чрезвычайно важно показать с исчерпывающей научной точностью, что воспитание, чего бы оно ни касалось и какие бы ни принимало формы, всегда имеет в конечном счете в своей основе механизм воспитания условного рефлекса. 7
…главным методом эмпирической психологии являлось самонаблюдение… 14
Во второй половине 19 века в психологии произошёл существенный перелом: психология пришла к эксперименту. Дело в том, что именно эксперименту были обязаны все естественные науки своими необычайными триумфами. 15
…наука никогда непосредственно не может быть руководительницей практики. 15
…психология непосредственно не может дать никаких педагогических выводов. Но так как процесс воспитания есть процесс психологический, то знание общих основ психологии помогает научной постановке этого дела. Воспитание означает всегда видоизменение наследственного поведения и прививку новых форм реакции. Следовательно, если мы хотим взглянуть на этот процесс с научной точки рения, мы необходимо должны отдать себе отчёт в общих законах реакций и условиях их образования. 16
…педагогическая психология может быть одинаково направлена на любую систему воспитания. Она может указывать, как следует воспитывать раба и свободного человека, карьериста – одинаково, как и революционера. 18
Если приглядеться к поведению человека, то легко заметить, что обычно все движения и поступки возникают в ответ на какие-нибудь импульсы, толчки или раздражения, которые мы называем причиной того или иного поступка. 19
Реакция всегда ответ организма на те или иные изменения среды и представляет из себя чрезвычайно ценный и биологически полезный механизм приспособления. 19
Психология требует, чтобы ученики учились не только воспринимать, но и реагировать. Воспитывать – значит прежде всего устанавливать новые реакции, вырабатывать новые форы поведения. 51
…установление условных рефлексов, всецело и без всякого остатка определяется социальной средой. Стоит измениться социальной среде, как сейчас же меняется и поведение человека. Мы уже говорили, что среда играет по отношен к каждому из нас ту же самую роль, что Павловская лаборатория в отношении подопытных собак. Там условия лаборатории определяют условный рефлекс собаки, здесь социальная вреда определяет выработку поведения. Учитель является с психологической токи зрения организатором воспитывающей социальной среды, регулятором и контролёром её взаимодействия с воспитанником.
И если учитель бессилен в непосредственном воздействии на ученика, то он всесилен при посредственном влиянии на него через социальную среду. Социальная среда есть истинный рычаг воспитательного процесса, и вся роль учителя сводится к управлению этим рычагом. 52
…педагог изменяя среду, воспитывает ребёнка. 52
Среда может быть разной, вредной и губительной для ученика. 54
Поведение есть диалектический и сложный процесс борьбы между миром и человеком и внутри человека, и в исходе этой борьбы силы самого организма, условия его наследственной конструкции играют не меньшую роль, чем нападающие влияния среды. 56
Установление реакций, условных рефлексов, зависит всякий раз от исхода схватки между организмом и средой. 56
Научно формулировать цели воспитания – значит совершенно конкретно и точно наметить ту систему поведения, которую мы желаем осуществить в нашем воспитаннике.
58
Феодализм, который был заинтересован только в воспитании покорных и безропотных рабов, конечно, не мог говорить об этом открыть и должен был прикрываться религиозным учением о спасении души. Так было и во все те эпохи, когда правящий класс эксплуататоров, который командовал и воспитанием, прикрывал отвлечёнными словами истинную цель воспитания. Ныне при обнажении классовых противоречий надобность подобной маскировки миновала, и человек нашей эпохи склонен совершенно конкретно и точно формулировать жизненную цель воспитания. 58
Надо иметь в виду, что воспитание всегда и везде носило классовый характер – сознавалось это или не сознавалось его апологетами или апостолами. Дело в том, что в человеческом обществе воспитание есть совершенно определенная общественная функции, которая всегда направляется интересами господствующего класса, и свобода и независимость малой искусственной воспитательной среды от большой социальной среды есть, в сущности, очень относительные и условные свободы и независимость в известных узких пределах и границах. 59
Показать и обнаружить классовую природу и содержание всякой воспитательной системы не представляется трудным. Достаточно вспомнить ту образовательную систему царской русской школы, которая создавала лицей и институты для дворянства. реальные училища для городской буржуазии, приюты и ремесленные училища для бедноты. 59
Затем следует иметь в виду биологическое отличие рефлекса от инстинкта, которое в целом сводится к тому, что инстинкты представляют из себя такие же наследственные реакции, как рефлексы, связанные, однако. с такими явными особенностями, как возраст, периодичность и т.д. Другими словами, рефлекс есть реакция постоянная не изменяющаяся на протяжении всей жизни, инстинктивные же реакции могут изменяться. появляться и исчезать в зависимости от возраста, физиологического и природного периода и т.д. 63
Отсюда следует, что гораздо более вероятия заключает другой взгляд, согласно которому инстинкты следует считать более ранними по происхождению, чем разумные действия. С этой точки зрения разум есть осознанный, то есть проведённый через личный опыт, инстинкт. Схема развития реакций, согласно этому взгляду, будет изображаться так; рефлекс – инстинкт – разум. Таким образом рефлекс, как самая примитивная форма поведения, признаётся фундаментом, основой всех форм человеческой деятельности. 66
…инстинкты оказывают задерживающее влияние на рефлекс. 67
Такое же точно задерживающее действие на рефлексы оказывает сознание. 67
Возможны и обратные случаи. 67
В реальной системе поведения инстинкты так же социально обусловлены, так же приспособляются и видоизменяются, так же способны переходить в новые формы, как и все прочие реакции. Отсюда самое существенное значение для педагогики имеет не принцип параллелизма в развитии инстинктов, но механизм их социального приспособления и включения в общую сеть поведения. 70
Научный взгляд на инстинкты – это признание и отрицательных, и положительных их сторон, а также утверждение, что инстинкты представляют из себя громадную воспитательную силу, которая может быть одинаково вредоносна и полезна. 70
Инстинкты надо заставить служить себе. 71
Инстинкт как механизм воспитания. 71
Инстинкт есть самый могущественный импульс и стимул к деятельности. Уже отсюда совершено понятно, что в воспитании это огромная природная сила импульса должна быть использована в полной мере. Именно благодаря тому, что инстинктивное поведение не представляет собой, как мы определили выше, каких-либо раз навсегда установленных твёрдых форм, оно может отливаться в самые разные формы деятельности; инстинкт, как двигатель, может давать ход самым разнообразным реакциям. 71
Воспитание всегда означает изменение. Если бы нечего было изменять, нечего было бы воспитывать. Мы можем легко вывести из узкого личного круга все эгоистические чувствования, то есть научить ребенка реагировать не на свою личную обиду, но на обиду свой страны, своего класса, своего дела. Поэтому и разделение чувств на низкие и высшие, эгоистические и альтруистические должно отпасть, так как всякое решительно чувство может быть направлено воспитателем в любую сторону и связано с любым раздражителем. Таким образом, воспитание чувств есть всегда, в сущности, перевоспитанием чувств, что есть изменение в направление эмоциональной прирожденной реакции. Для педагога открывается в эмоциях чрезвычайно ценное средство воспитания тех или иных реакций.
Ни одна форма поведения не является столь крепкой, как связанная с эмоцией. Поэтому, если вы хотите вызвать у ученика нужные вам формы поведения, всегда позаботьтесь о том. чтобы эти реакции оставили эмоциональный след в ученике. Ни одна моральная проповедь так не воспитывает, как живая боль… 105
Л. Симхович Выгодский. (1896-1934) Педагогическая психология. 1926 г Москва 1996
Перейдём от различий в государственном строе к различиям в положении отдельных людей. Спросим о причине недостаточности здравого смысла у теологов. (Теолог – богослов – специалист по богословию – церковное учение о догматах религии. Марксизм-ленинизм – религия. Коммунист – специалист по религии – нет ума.) Легко убедиться в том, что, как правило, виной ложного направления их ума является их воспитание. …они перестают отличать ложь от истины, а софизмы от доказательств. 505
«прекратить преподавание логики»
Газета «Демократическая Россия» №4 1990г
«Первое рассуждение
Ничто не заслуживает большего уважения, чем способность безошибочно распознавать истину и ложь».
Логика, или искусство мыслить. А.Арно и П. Николь. 1662г Москва 1991г
507. Человек в естественно состоянии или дикарь, занятый только заботой об удовлетворении своих физических потребностей, менее просвещён, чем цивилизованный человек.
508. В Турции ни султан. ни подданные – словом, никто не думает. То же самое можно сказать о различных европейских дворах, поскольку воспитание государей здесь приближается к восточному воспитанию.
Вывод из этой главы; пороки и добродетели людей всегда являются следствием различия их положения и различия их воспитания.
508. Во всяком деспотическом государстве, где нравы испорчены, т.е. где частный интерес расходится с общим интересом, дурное воспитание государя есть неизбежное следствие дурной формы этого правительства. Весь Восток доказывает это.
510 Нет такой матери, которая не уверяла бы, что она безумно любит своего сына. Но если под словом любить понимать заботу о счастье этого сына и, следовательно, о его воспитании, то не найдется почти ни одной матери, которую нельзя было бы не обвинить в равнодушии. Действительно какая мать заботится о воспитании своих детей, читает относящиеся к этому вопросу хорошие книги или хотя бы старается понять их? Поступила бы она так, если бы дело шло о каком-нибудь важном судебном процессе? Нет. Не найдется такой женщины, которая в этом случае не стала бы навещать своего адвоката, советоваться с ним, читать составленные им бумаги. Ту, которая не сделала бы ни того ни другого, считали бы равнодушной к исходу процесса. Степень интереса к той или иной вещи должна всегда измеряться усилиями, затраченными на ознакомление с ней. Если приложить этот критерий к заботам, оказывается обыкновенно воспитанию детей, то окажется, что нет ничего более редкого, чем материнская любовь.
513. Добродетели цивилизованного человека – любовь к справедливости и к отечеству.
Справедливость в цивилизованных обществах имеет два источника. С одной стороны, она вытекает из самой природы человека, с другой – из организованной социальной среды, основанной на частной собственности. Страсти и понятия, существовавшие у человека до возникновения частной собственности, а также интересы, страсти и понятия, порожденные частной собственностью, эти страсти и понятия взаимодействием своим развили и выкристаллизовали в мозгу цивилизованного человека идею справедливости и несправедливости. с.35
Коммунистическая революция, уничтожая частную собственность, возвращает человечеству свободу и вновь создает дух равенства, так как «все будут иметь одинаковые вещи». Понятия справедливости, господствующие над умами людей со времени появления частной собственности, исчезнут навсегда, как мрачные духи, посещавшие и мучившие несчастное человечество «цивилизованной» эпохи». стр.62
Марксизм и этика. под ред. Розанова Я.С. 1925г. Гос. изд. Украины.
«Происхождение идеи справедливости. П.Лафарг.
«Если нет в мире изолированных явлений, если все явления связаны между собой и обусловливают друг друга, то ясно, что каждый общественный строй и каждое общественное движение в истории надо расценивать не с точки зрения «вечной справедливости» или другой какой-либо предвзятой идеи, как это делают нередко историки, а с точки зрения тех условий, которые породили этот строй и это общественное движение и с которыми они связаны». 104
Краткий курс ВКП(б) ОГИЗ 1946г Т. 10 000 000
«Кстати, пресловутая справедливость – такая же языковая фантазия, как и многие друге мнимые идеалы. Где вы видели справедливость? Вы можете себе ее представить, причем полное ее исполнение? Справедливость иллюзия и миф. К ней следует стремиться, но она не является истинной ценностью, поскольку истинной ценностью не может быть то, что невозможно. То, что невозможно, не имеет ценности – это блеф!» стр.146
А. Курпатов.Счастлив по собственному желанию. Бестселлер. С-П, Москва 2005 г
Справедливость – сделанный законно, решение по закону.
Словарь Даля
Справедливость – беспристрастный, осуществляемый на законных основаниях.
Словарь Ожегова
Справедливость – есть один из принципов, определяющих взаимные отношения людей. Справедливость заключается в требовании, чтобы каждый получал то, на что имеет право, однако, постольку поскольку это не нарушает прав других людей. Поэтому справедливость имеет положительную и отрицательную стороны; первая утверждает, что человек имеет право на неограниченную деятельность и на результаты её, вторая – ограничивает это право наличностью других людей.
Философский словарь 1913 г
Справедливость – нормативные понятия морали, играющие большую роль в социально-политическом сознании масс. Марксизмом установлено, что понятия С. и н. имеет исторически обусловленный характер, хотя в известных обстоятельствах выходит за рамки судействующих в данный момент условий, произносит приговор современному строю и требует установления других общественных порядков. Маркс и Энгельс показали, что понятия С. и н., разделяемые трудящимися массами, ещё не являются сознательным пониманием объективных исторических законов. Поэтому научная теория истории общества не может основывать свои выводы на представлениях о С. п н. Тем не менее такие представления отражают действие эти законов в стихийно-инстинктивной форме, и поэтому, например, признание трудящимися массами несправедливости капиталистического общества служит для науки признаком того, что этот строй изжил себя исторически.
Философский словарь 1975, 1980 г
Справедливость – категория морально-правового и социально-политического сознания, понятие о должном, связанное с исторически меняющимися представлениями о неотъемлемых правах человека.
Философский словарь 1991 г
Справедливость – Одна из четырёх основополагающих добродетелей, заключающаяся в уважении к равенству и законности, правам индивидуумов и праву как институту. Справедливость предполагает, что закон должен быть одним для всех, что право должно уважать права отдельных людей, и наконец, что правосудие в юридическом смысле слова должно быть справедливым с точки зрения морали.
Философский словарь Конта-Спонвиля 2012 г
514. Чем совершеннее воспитание, тем счастливее народы.
516. Что касается духовной стороны воспитания, то это, бесспорно, наиболее важная и наиболее заброшенная часть его. Нет таких общественных школ, где преподавали бы науку нравственности.
«… следует признать совершенно бесплодными попытками морального обучения, моральной проповеди. Стр. 211.
Не столько обучение морали представляется нам бесплодным и вредным, всякое выделение нравственного воспитания кажется нам свидетельством известной ненормальности в этой области». Стр. 212.
«Нравственное помешательство – Энциклопедический словарь. Павленкова. С-Петербург 1905г — психическая болезнь, при которой моральные представления теряют свою силу и перестают быть мотивом поведения. При нравственном помешательстве человек становится безразличным к добру и злу, не утрачивая, однако, способности теоретического, формального между ними различия. Неизлечимо.
Нравственное помешательство – энциклопедия. Южаков. – душевная болезнь, распознаваемая впервые Причардом, форма слабоумия с большей или меньшей степенью отсутствия нравственного чувства и нравственных понятий. Больные совершают преступления и неизлечимы.
Нравственное помешательство – Броккгауз и Ефрон – Родные долго мучаются с ними, наконец, бросают их на произвол судьбы, или же они сами, уходят из дому. Неспособность усваивать отвлечённые понятия, непоследовательность мышления, ослабления интеллекта, наказания уместны и полезны.
Лев Симхович Выгодский. 1896-1934г Педагогическая психология. Москва 1996г
517. Глава 7. О нравственном воспитании человека.
Почему так мало хороших патриотов, мало граждан, которые были бы всегда справедливыми? Потому, что людей не воспитывают для того, чтобы они были справедливыми; потому, что современная нравственность, как я только что сказал, представляет лишь сплетение грубых заблуждений и противоречий; потому, что справедливым можно быть, лишь будучи просвещённым, а в ребенке заглушают даже самые ясные понятия о естественном законе.
Но можно ли дать в ранней юности ясные представления о справедливости? Во всяком случае я знаю, что если можно с помощью религиозного катехизиса запечатлеть в памяти ребёнка предписания часто нелепейшей веры, то, значит, можно с помощью нравственного катехизиса запечатлеть в ней предписания и принципы справедливости, пользу и истину которых доказывает ему ежедневный опыт.
С того момента, когда люди начинают отличать удовольствие от страдания, когда они испытывают зло и причиняют зло, имеется уже некоторое понятие о справедливости.
Тот, кто хочет узнать истинные принципы нравственности, должен, подобно мне, подняться до начала физической чувствительности: он должен искать в потребностях голода, жажды и т. д. причины, которые заставляют уже размножившихся людей возделывать землю, объединиться в общество и устанавливать между собою соглашения, соблюдение или нарушение которых делает людей справедливыми или несправедливыми.
518. Вопрос. Что следует из необходимости обработки земли?
Ответ. Необходимость собственности.
В. Что включают соглашения о собственности?
О. Мою личность, мои мысли, мою жизнь, мою свободу, мое имущество.
В. Что вытекает из соглашений о собственности, после того как они установлены?
О. Наказания, направленные против тех, кто нарушает их, т.е. против воров, убийц, фанатиков и тиранов.
Фанатик — человек, до исступления (крайняя степень страсти) преданный своей религии, вере.
Словарь Ожегова
Фанатизм – изуверство (ложное, упорное верованье, при ненависти к разномыслящим и готовности пострадать за это); грубое, упорное суеверие, замес веры; преследование разномыслящих, именем веры.
Словарь Даля
Если отменить эти наказания, то всякое соглашение между людьми потеряет силу, если кто-либо из них начнет посягать безнаказанно на собственность других людей, то с этого момента люди вступят в состояние войны между собою. Всякое общество тогда распадется. Люди тогда должны избегать друг друга, подобно тому как избегают друг друга львы и тигры.
В. Существует ли в цивилизованных странах наказания против нарушителей права собственности?
О. Да, по крайней мере во всех тех странах, где имущество не находится в общем владении, т. е. почти у всех народов.
В. Что делает это право собственности столь священным и почему почти повсюду из него сделали божество под названием, например, бога Термина?
О. Потому, что сохранение собственности есть нравственный бог государства: она поддерживает здесь внутренний мир и заставляет царствовать справедливость; потому, что люди объединились для того, чтобы обеспечить себе свою собственность; потому, что справедливость, заключающая в себе одной почти все добродетели, состоит в том, чтобы воздавать всякому то, что ему принадлежит, и сводится, следовательно, к поддержанию этого права собственности. Наконец, потому, что различные законы были всегда лишь различными способами обеспечить гражданам это право.
В. Но разве мысль должна быть причислена к видам собственности? В таком случае, что понимают под этим словом?
О. Например, право поклоняться богу так, как, по моему мнению, будет для него наиболее приятно. Тот, кто лишает меня этого права, производит насилие над тем, что является моей собственностью, и, какой бы ни был его сан, он подлежит наказанию.
В. Есть ли случаи, когда государь может противиться установлению новой религии?
О. Да, когда она отличается нетерпимостью.
В. Что дает ему право на это?
О. Общественная безопасность. Он знает, что эта религия, сделавшись господствующей, начнет преследовать граждан. Государь, на котором лежит обязанность заботиться о благе своих подданных, должен противиться распространению такой религии.
В. Но почему нужно видеть в справедливости зародыш всех добродетелей?
О. С того момента, как люди, желая обеспечить свое благо, объединились в общество, справедливость состоит в том, чтобы каждый своей кротостью, своей гуманностью и своими добродетелями способствовал в меру своих сил счастью этого общества.
В. Несомненно, справедливость должна править государствами, она должна царствовать здесь посредством законов. Но все ли законы одинаковы по природе?
О. Нет, существуют, так сказать, неизменные законы, без которых общество не может существовать или во всяком случае существовать, наслаждаясь счастьем. Таковы основные законы собственности.
В. Однако есть страны, где нет свободы печати и даже право мыслить под запретом.
О. Да, потому что считают, что легче обкрасть слепого, чем зрячего, и обманывать невежественный народ, чем народ просвещенный. Среди всякой великой нации имеются всегда люди, заинтересованные в общественном несчастье. Только они отрицают за гражданами право предупреждать своих соотечественников о бедствиях, которым часто их подвергает дурной закон.
«…как только все люди поймут основу своего я и самоидентифицируются управлять, т.е. манипулировать ими будет чрезвычайно тяжело. Люди не хотят быть манипулируемы, когда они имеют знания. В иудейской культуре каббала, которая давала основу жизни, она 3 000 лет была секретным учением, потому что люди понимали, что такое снять пелену с глаз миллионов людей и сделать их самодостаточными. Как управлять ими? Любое массовое управление подразумевает элемент манипуляции. Как жить? Как управлять таким обществом, где все имеют равный доступ к информации, все имеют возможность судить напрямую? Не препарированную, получать не препарированную информацию, через обученных правительствами аналитиков, политологов и огромные машины, которые спущены на голову, средства массовой информации, которые как бы независимы, а на самом деле мы понимаем, что все средства массовой информации все равно заняты построением, сохранением страт. Так как в таком обществе жить? И мне от ваших рассуждений становится страшновато, честно говоря. Мне кажется, что вы не совсем понимаете, что вы говорите».
Речь Германа Грефа, главы сбербанка на Ютубе. 11. 2015 г
В. Нет ли среди различных законов таких, которые называют естественными законами?
О. Это, как я уже сказал, те законы, которые относятся к собственности и которые существуют почти у всех цивилизованных наций и обществ, потому что общества могут создаваться лишь на основе этих законов.
В. Является ли несовершенство законов результатом исключительно лени и равнодушия законодателей?
О. Этому способствуют и другие причины, как фанатизм, суеверие и завоевание.
В. Ведь законы, установленные благодаря одной из этих причин, благоприятствуют мошенникам. Что же отсюда вытекает?
О. Да то, что эти самые мошенники защищают их.
Как только мы примем физическую чувствительность за первоисточник нравственности, правила последней перестают быть противоречивыми.
Кто усвоил этот первый принцип, тот видит, если можно так выразиться, с первого же взгляда все недостатки законодательства.
Наконец, он видит в столь прославленной аксиоме современной нравственности:
«Не делай другому того, чего не хочешь, чтобы делали тебе» — лишь вторичную максиму, для домашнего употребления которой всегда недостаточно, чтобы уяснить гражданам их обязанности по отношению к их отечеству. Вместо этой аксиомы он выдвигает немедленно другую, которая гласит:
«Общественное благо — верховный закон».
…всякий узнал бы более тщательным образом свои собственные обязанности;..
ВЕРА И НАУКА
(о книге В.Ильина «Материализм и эмпириокритицизм»)
Я имею в виду иллюстрировать соотношение религиозного мышления с научным на примере в высшей степени современном — книга Вл. Ильина вышла в 1909 году, — и потому исходной точкой анализа сделаю также только самое современное понимание различий того и другого, не вдаваясь в долгий исторический анализ. А во избежании возможной при этом односторонности, возьму для начала несколько определений, из самых разнородных источников.
В «Вехах», покаянном сборнике поумневших под кнутом реакции русских либералов, в статье Г.Франка значится:
«…При всем разнообразии религиозных воззрений, религия всегда означает веру в реальность абсолютно-ценного, признание начала, в котором слиты воедино реальные силы бытия и идеальная правда духа. Религиозное умонастроение сводится именно к сознанию космического, сверхчеловеческого значения высших ценностей, и всякое мировоззрение, для которого идеал имеет лишь относительный человеческий смысл, будет не-религиозным и анти-религиозным…» (стр. 151. Курсивы мои. — А.Б .).
В книге «Материализм и эмпириокритицизм», ставящей себе целью борьбу с религиозным мышлением не на живот, а на смерть, сказано:
«Фидеизм есть учение, ставящее веру на место знания, или вообще отводящее известное значение вере» (стр. 2. «Фидеизм» у Вл.Ильина употребляется для замены термина «религиозное мышление»).
Для нас, исторических материалистов, знающих, что идеология определяется в конечном счете производственными отношениями, а религиозное мышление есть известный тип идеологии, подобные характеристики, длинные или краткие, очевидно, недостаточны. Нам требуется выяснение социальной сущности этого типа. Так как именно по данному вопросу я работал больше других, то позволю себе изложить свои выводы о нем.
Религиозное мышление неразрывно связано с авторитарными трудовыми отношениями (руководство — исполнение или власть — подчинение), из них возникло и их отражает. Для него характерно создание властных фетишей и требование от людей покорности, повиновения им. Это — идеализированные образы, порождаемые фантазией на основе реального господства «авторитетов» над людьми в их социальной жизни. Словом, религиозное мышление есть авторитарное, и только.
С этой точки зрения понятна и роль в нем «абсолютных ценностей», которую так подчеркивают идеалисты, как г. Франк в приведенной мною цитате, и значение «веры», к которому сводится дело для Вл.Ильина. Тенденция к «абсолютному» присуща всякому авторитету; ибо подчинение ему прочно и надёжно только тогда, когда веления, указания, утверждения, от него исходящие, принимаются как нечто безусловное, непреложное, не подлежащее критике, окончательное; и конечно, авторитеты идеальные, создаваемые религиозной мыслью и настроением, должны представлять из себя завершение этой тенденции к абсолютному. А «вера» есть отношение человека к признаваемому им авторитету: не простое доверие к нему или согласие с ним, но — основанное на подчинении, на устранении собственной мысли и критики, на отказе от исследования, на подавлении всяких возможных сомнений, на акте воли, направленном к познавательной пассивности.
Отсюда с полной очевидностью вытекает статический характер религиозного мышления — его тяготение к неизменному и неподвижному, к остановке на пути познания и практики. Вера, не допуская критики тех или иных форм жизни, тех или иных истин, придавая им абсолютное значение, не допускает, следовательно, и их развития, а тем более — коренного изменения, замещения высшими. Это — особенно важная черта религиозного мышления, позволяющая узнавать его во всяких переодеваниях. А к переодеваниям оно прибегает очень часто в наши времена, в эпоху невиданных побед мышления научного.
II
С изложенными элементарными предпосылками мы и приступим теперь к нашему делу.
Перед нами книга, заглавие которой приведено выше. Что стремится она дать своему читателю? Истину, разумеется. Но какую? вот в чем вопрос. Истину абсолютную, вечную.
Борьба за идею абсолютной и вечной истины, борьба против принципа относительности всякого познания занимает в книге центральное место, и представляет главный мотив, повторяющийся на ее протяжении. Свою основную точку зрения Вл. Ильин развивает в полемике со мною. Во избежании всякой неясности и риска внести искажение в мысль противника, я буду излагать его взгляды только его словами.
Книга, которую мы разбирали, всем своим тоном, всем своим построением учит верить в профессиональную ученость специалистов, как она учит верить в Маркса. Первая вера — вредна и смешна, вторая — вредна и позорна.
XXIV
Подведем итоги философскому трактату В.Ильина.
Мы видели в нем массу противоречий; но «диалектические» ли они?
Внешний вид глубочайшей учености — и не менее глубокое невежество на самом деле.
Постоянные обвинения противников в «неприличии», в «литературном наездничестве», — и необычный даже для наших отечественных нравов лексикон ругательных слов.
Обозначение всех оппонентов как «философских реакционеров», и самая застойная тенденция, самая злая ненависть ко всяким без различия «новшествам».
Резкий, анти-религиозный тон, приписыванье враждебной стороне стремлений к «поповщине», — и глубоко религиозное мышление, с культом «абсолютного».
Это последнее противоречие, конечно, основа всех остальных.
Представьте себе человека, который, мысля религиозно, формально принял учение, глубоко враждебное всякому «фидеизму».
Тогда он во-1), создает культ из своей анти-религиозности, что само по себе еще не было бы так плохо; но при этом он, — во-2), — всякие взгляды, с которыми не согласен, или которых не понимает, будет рассматривать, как идеи враждебной секты, как враждебную религию.
Так его собственная религиозность для него субъективно проецируется на его противников. Может быть, вы слышали, читатель, историю про одного алкоголика, который, в ответ на грустные упреки друзей, — «что, брат, допился-таки до чертиков?» — гордо отвечал:
«Нет, я-то еще не допился, а вот он (больной указал на фельдшера), он действительно допился: так по нем и прыгают, так и прыгают: я сам видел».
В.Ильин тоже отнюдь не находится в религиозном опьянении от своей «абсолютной истины». Нет, но он сам видел, как прыгают клерикальные чертики по разным «махистам».
А.Богданов
Глава 8. Первым препятствием к усовершенствованию нравственного воспитания человека являются интересы попов
«Поп = священник – служитель христианской церкви. Церковь – организация, ведающая религиозной жизнью. Религия – Одна из форм общественного сознания – совокупность мистических представлений, покоящихся на вере в сверхъестественные силы и существа, которые являются предметом поклонения».
Словарь Ожегов
«Священник – совершающий святые тайны. Церковь – общество одноверцев. Религия – духовная вера, духовные убеждения»
Словарь Даля
Религия – эгоистическое стремление известного класса лиц ради удержания власти.
Философский словарь 1908
Интересы духовенства, как и интересы всех корпораций, изменяются в зависимости от места, времени и других обстоятельств. Поэтому всякая нравственность, принципы которой неизменны, никогда не будет принята духовенством. Оно желает такой нравственности, темные, противоречивые и поэтому изменчивые правила которой были бы пригодны для самых различных положений, в которых оно может оказаться.
Попу нужна нравственность произвола, которая позволила бы ему легализовать сегодня такой поступок, который завтра он назовет отвратительным.
Допущено Министерством высшего и среднего специального образования СССР в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений.
«Этика является наукой о нравственности, морали, это объект ее изучения и разработки. Предмет этики исторически изменяется. Во-первых, изменяется сам объект изучения – нравственность, являя на каждом историческом этапе своего развития нечто иное, особое, специфическое по сравнению с тем, с чем имела дело этика ранее. Во-вторых, предмет изменяется в результате развития самого этического знания, открытия новых сторон, особенностей, регулятивных механизмов морали, знаменуя собой различные ступени ее познания, теоретического углубления в ее сущность». 8.
Марксистская этика. А.И.Титаренко. Москва. Политиздат, 1980
Горе нациям, которые доверяют попам воспитание своих граждан. Они дадут им лишь ложные преставления о справедливости, так что было бы лучше не давать им никаких представлений о ней.
Кто без предрассудков, тот ближе к истинному познанию и более доступен хорошему воспитанию. Но где найти такие указания в области воспитания? В истории человечества, в истории народов, их законов и мотивов, побудивших людей установить эти законы. Но духовенство не позволяет искать принципов справедливости в подобных источниках: его интересы запрещают ему это. Оно понимает, что народы, сделавшись благодаря этому исследованию просвещенными, начнут определять уважение или презрение, заслуживаемое различными поступками, мерилом общей пользы. Какое же уважение станут они питать тогда к бонзам, к браминам и их мнимой святости? Какое дело публике до умерщвления ими плоти, до их власяниц, до их слепого послушания? Все эти монашеские добродетели не имеют никакой цены для национального блага. Иное дело – гражданские добродетели, т. е. щедрость, правдивость, справедливость, верность дружбе, своему слову, верность обязательствам, принятым по отношению к обществу, в котором живешь. Подобные добродетели действительно полезны.
…деспотизм, противопоставляя частные интересы общественному интересу, заглушает в человеке любовь к отечеству.
526. …пороки частных лиц следует всегда объяснять недостатками государственного управления.
Ели правительство перестает быть бережливым; если оно входит в долги ведет дурно дела; если оно, подобно моту, становится жертвой мошенников, то оно кончает тем, что само становится мошенническим. Если сильные мира, опираясь на свою силу, считают для себя все позволенным; если они не обнаруживают справедливости и не верны своему слову, то при подобном правительстве народы должны будут утратить нравственность. Они вскоре привыкнут считать силу всем, а справедливость – ничем.
526. Какую многочисленную и обременительную для государства ораву разбойников представляет собой духовенство.
Таким образом, не имея на то права, духовенство обладает властью сопротивляться совершенствованию духовной стороны воспитания.
Глава 9. Вторым препятствием к усовершенствованию нравственного воспитания человека является несовершенство большинства правительств.
527. Дурная форма правления – это такая, при которой интересы граждан разделены и противоположны, при которой закон не заставляет их всех одинаково содействовать всеобщему благу.
528. Как я уже сказал, человек получает воспитание двоякого рода: воспитание детства – оно дается наставниками; воспитание юности – оно дается существующей формой правления и нравами нации.
Если правила этих двух ступеней воспитания противоречат друг другу, то от первой ничего не остается.
Но пусть никто не льстит себя надеждой воспитать подобных людей в таком государстве, как Турция. Разве гражданин, вечно находящийся в страхе, вечно являющийся жертвой насилия, способен в таком тревожном состоянии любить добродетели и отечество? Он желал бы одного – иметь возможность отразить силу силой. Если он желает обеспечить свое счастье, ему вовсе не нужно быть справедливым: с него достаточно быть сильным. Но кто имеет силу при деспотическом правительстве? Те, кто нравится деспотам и разным субдеспотам. Их милость – это сила. Для того чтобы ее снискать, не останавливаются ни перед чем; если для этого требуются низость, ложь и несправедливость, люди делаются низкими, лживыми и несправедливыми.
529. Единственным стимулом объединения людей было желание счастья.
Если философ разрушает какое-нибудь заблуждение, люди всегда готовы сказать ему: а каким другим замените вы его? Точно больной спрашивает у своего врача: когда вы меня излечите от лихорадки, то какой другой болезнью вы ее замените?
530. Глава 10. Всякая значительная реформа в духовном воспитании предполагает реформу в законах и форме правления.
Кто при дурном правительстве предложил бы хороший план воспитания, тот напрасно надеялся бы, что он будет принят.
Если правила этого нового воспитания противоречат нравам и форме правления, то они всегда признаются дурными.
533. Будучи уверены в том, что совершенство воспитания зависит от совершенства законов, люди не будут больше стараться примирить между собою непримиримое.
Представление о заслуге ассоциируется в нашей памяти с представлением о счастье, а любовь к счастью заставляет нас любить добродетель.
Я вижу, что почести достаются тем, кто оказал услуги отечеству; я повсюду встречаю лишь здравомыслящих граждан и слышу лишь добродетельные речи, и я научусь, если можно так выразиться, добродетели так же незаметно как учатся родному языку.
535. Как предупредить здесь замыслы честолюбцев, объединившихся для порабощения своих соотечественников? Наконец, как бороться всегда действенно с ростом колоссальной деспотической власти, которая, основываясь на презрении к талантам и добродетели, доводит народы до состояния апатии, страха и несчастья?
539. Не означают ли во всех случаях понятия судить и сравнивать то же самое, что видеть попеременно, т. е. ощущать?
Нельзя ли испытывать ощущения от предметов, не сравнивая их, однако, между собою?
Не предполагает ли сравнение их наличие интереса сравнивать их?
540. …ум, который есть и не может быть не чем иным, как знанием истинных отношений предметов между собою.
Какова причина различия во взглядах людей?
Что это различие есть результат неопределенного и туманного значения известных слов; таковы слова:
хороший,
интерес
и справедливость.
Что если слова будут точно определены и их определения занесены в некоторый словарь, то все предположения нравственности, политики и метафизики станут столь же доступными доказательствам, как геометрические истины.
Что с того момента, когда с одними и теми же словами начнут связывать одни и те же идеи, все люди признают одинаковые принципы и сделают из них одинаковые выводы.
Что так как предметы представляются всем людям в одних и тех же отношениях, то невозможно, чтобы люди, сравнивая эти предметы между собою (либо в физическом мире, как это доказывает геометрия, либо в мире интеллекта, как это доказывает метафизика), не пришли к одним и тем же результатам.
Что истина этого положения подтверждается как сходством сказок о феях, философских сказок, религиозных сказок всех стран, так и сходством обманов, употребляемых повсюду служителями ложных религий, чтобы сохранить и увеличить свою власть над народами.
546. О том, что без иезуитов никогда не узнали бы всей власти законодательства.
О том, что для решения проблемы общественного счастья надо было бы предварительно узнать, в чем состоит по существу счастье человека.
547. О том, что если государства населены только несчастными людьми, то это является результатом несовершенства законов и весьма неравномерного распределения богатств.
О том, что самые богатые люди вообще самые скучающие, потому что они пассивны почти во всех своих удовольствиях. Об ассоциации в нашей памяти идей счастья и богатства; о том, что эта ассоциация – результат воспитания.
548. О том, что, признав эту истину, не следует больше считать несчастье присущим самой природе обществ, а случайностью, вызываемой несовершенством их законодательства.
549. О бедствиях, порождаемых равнодушием к истине.
О том, что интерес заставляет ежедневно отрицать правило: «Не делай другому того, чего ты не хотел бы, чтобы делали тебе».
553. Древность какого-нибудь заблуждения заставляет относиться к нему с почтением в течение долгого времени. Поэтому я не льщу себя надеждой, что обыкновенные люди ради моих взглядов откажутся от тех мнений, в которых они были воспитаны.
Сколько людей, внутренне убеждённых в ложности какого-нибудь принципа. защищают его, потому что в него верят все, потому что они не желают бороться с общественным мнением. Мало есть искренних любителей истины. мало людей. которые энергично занимаются исследованием её и держатся истины, когда она им представлена.
Кроме того, каким людям дано понять с самого начала истинность нового взгляда? Разве что небольшому числу молодых людей, которые, не имея ещё при своём вступлении в свет никаких установленных взглядов, выбирают наиболее разумные. Философы пишут для них и для потомства. Только философы предвидят в перспективе будущего время, когда истинное, но мало известное и необычное мнение должно будет стать общепринятым взглядом. Кто не способен заранее наслаждаться похвалами потомства нетерпеливо жаждет минутной славы, тот должен воздержаться от поисков истины: она не откроется его взору.
554. Раз законы хороши, частный интерес никогда не может противоречить общему интересу. Всякий будет заниматься своим счастьем; всякий будет счастлив и справедлив, потому что всякий будет понимать, что его благо зависит от блага его соседа.
555. Я показал им принцип, из которого они смогут вывести законы, способные дать им счастье.
559. Свободным народами управляют законы.
Мир делится на два класса людей:
У одних есть ум и нет религии,
У других есть религия и нет ума.
560. Если кто-нибудь защищает интересы народа, то тем самым он вредит интересам церкви. Она начинает искать предлог для обвинения его, и такой предлог всегда у неё находится.
565. Воля человека изменчива, говорят законы, и в то же время эти законы требуют нерасторжимости брака. Что за противоречие! Что же получается в результате этого? Несчастье многих супружеских пар. Но несчастье влечёт за собою взаимную ненависть. а ненависть – часто самые ужасные преступления.
567. Почему в поэзии красота чувств и образов действует на большее количество людей, чем красота идей? Потому, что люди чувствуют раньше, чем думают, потому, что они получают ощущения раньше, чем сравнивают их между собою.
571. Люди всегда против разума, когда разум против них.
Глупость всегда хочет говорить, но никогда не имеет что сказать, вот почему она многословна.
Слово «человек» никогда не принимают за «лошадь», но «размышлять» принимают за «думать». Всякое собирательное слово вызывает споры. Совсем не спорят по поводу образных слов.
573. Только люди небольшого ума присматривают за всем: маленький садик легко держать в порядке.
Ум подготавливает счастье, которое добродетель завершает.
574. Счастье людей заключается в том, чтобы любить делать то, что они должны делать. Но общество не основывается на этом принципе.
576. Когда оспаривают принципы какого-нибудь человека, можно показать, какие следствия из них вытекают, но не утверждать, что он имел их в виду, и предугадать его ответ.
577. Короли и священники любят противоречия в законах. Они поочередно используют их по своему усмотрению в собственных интересах. Общественная польза, которая должна была бы считаться правилом и мерой человеческих поступков, явилась бы нравственной основой, весьма для них неприятной.
«Необходимо сделать все возможное, чтобы приказы и решения – как юридические, экономические, так и административные – содержали элемент неконкретности».
Газета «Демократическая Россия» №4 1990г
578. То, что дает нам наиболее искаженное представление о счастье, — это преувеличения поэтов, изображающих, например, мимолетные восторги любви как нечто прочное и этим вынуждающих нас представлять себе счастье, которое не может существовать. Вот призрак, который соблазняет большинство людей, и прежде всего молодых.
580. Не нужно иметь ни большого скудоумия, ни большой широты ума, чтобы казаться здравомыслящим, ибо здравым смыслом почти все называют согласие с тем, что признается глупцами, а человек, который ищет лишь истину и поэтому обычно отклоняется от принятых истин, считается сумасшедшим.
В истории бесполезно все, что не служит потомству.
581. Учатся долгое время, чтобы сделаться искусным в своей профессии; пренебрегают всем, чтобы осуществить самое важное – управлять людьми. Есть много академических премий за разрешение праздных вопросов, и ни оной – за тот, который был бы решающим для счастья рода человеческого.
584. Лживые люди меньше всего знают людей: они слишком заняты тем, чтобы скрывать свою суть.
Правительство, которое становится нетерпимым, способно сделать еще много глупостей. Это вор, который хотел бы зажать рот тем, кто дает показания против него.
585. Когда в государстве властвует не только закон, к закону начинают питать меньшее уважение. Выполнение закона представляет собою справедливость. Однако если власть самая сильная не опирается на закон, тотчас же начинают пренебрегать справедливостью. Отсюда проистекает бесконечное число преступлений.
586. По словам Эврипида, ему стыдно, что он не знает, что такое справедливость, но знает, что такое природа бога, души и Вселенной.
Уважать – значит ценить чье-либо могущество. Вот почему не очень-то уважают тех, которые ничего не могут.
587. Когда молоды, пишут стихи. А когда делаются старше? Занимаются основательными умозаключениями.
588. Одно из значительнейших средств заставить людей выполнять свои обязанности состоит в том, чтобы не предписывать их людям по произволу, а показывать им неразрывную связь между их обязанностями и их счастьем.
589. Если люди обладали бы разумом, который, указывая им средства примирения их истинных интересов, дал бы им средства избавиться от страха друг пред другом, то я полагаю, что налицо оказалась бы природа человека.
590. …так как человеческие сердца волнуют страсти, которые приводят союзы к расколу, гражданское состояние, или цивилизация, основывается на законах, обуздывающих эти пагубные страсти.
592. Если мне встретиться чужой человек, он больше не чужой для меня; это человек, и он имеет права на мою любовь. Но благодеяния совершаются только по отношению к существам, способным чувствовать и обладающим в свою очередь теми же чувственными впечатлениями, которыми я обладаю по отношению к ним.
593. Что такое хорошая форма правления? Это такая форма правления, при которой законы имеют целью обеспечение общего благоденствия и достаточно справедливы, чтобы каждый считал выгодным для себя их соблюдение. Для этого имеются только два средства: первое – просветить людей до такой степени, чтобы они ясно видели, что их интерес заключается в повиновении законам; второе – вызвать страх у тех, кто попытался бы их нарушить.
595. В монархическом государстве почти никто не бывает хорошим гражданином, ибо в нем добиваются обычно лишь своих выгод за счет других людей.
596. Отцы робки, так как имеют детей;…
598. …нельзя уступать права другого – права на истину на бесплодном и глупом основании, что нужно соглашаться с мнением большинства. Это не ведет к добру и в республике, ни при иных формах правления.
600. Наказывать нужно лишь за поступки, направленные против других.
